Останавливаюсь, окидывая взглядом спасенных, но ужасный треск, а вслед за тем новые крики ужаса вновь заставляют меня ускориться. Здание гостиницы целиком состоит из дерева, а выстроено было, судя по всему, очень давно. Обрушение неминуемо повлекло за собой разрушение и всей оставшейся части здания. Бегу по чудом сохранившимся пролетам, вышибая запертые двери и врываясь к постоялицам. Хватаю их, закидывая на плечи и на руки, стараясь за один заход забрать всех.
Хорошо, что во всей гостинице в этот неурочный час находится совсем мало постояльцев. Вытащив последних, по привычке восстанавливаю дыхание, хотя мне оно совсем не требуется, заодно обводя взглядом всех спасенных. Что-то мне кажется, кого-то не хватает… Но, прежде чем успеваю вспомнить кого именно, гостиница Мии оседает с тихим грохотом, поднимая кучу пыли и песка. На глазах бывшей управляющей выступают слезы.
— Все целы? Мусу, Яхан? Проверьте! — командую, чтобы хоть как-то отвлечь испуганных девушек. — Ёми! Кто нас атаковал? Кто-нибудь видел, что это было⁈
Но девушки лишь удивленно качают головами, переглядываясь друг с другом. Вдруг вперед выступает Кочоу:
— Новенькая, Рич! Та девушка, которая была без сознания! — активно взмахивая руками, кричит она. — Ее нет!
Я в шоке оборачиваюсь, пытаясь найти ауру Кусано, но поднявшаяся пыль намертво блокирует мой сканер. Вдруг, слышится странный шум, напоминающий работу экскаватора. Он приближается. Сжимаю кулаки. Похоже, с той стороны развалин к нам приближается тот, кто нас атаковал. Давай, сволочь. Я размажу теб…
Из стены пыли выдвигается… зеленый кокон, обвитый многочисленными лианами! Он опускается все ниже и ниже, пока не останавливается прямо напротив меня. В ту же секунду скрывающие содержимое лепестки раскрываются и изнутри выпрыгивает та самая эльфийка! Одним прыжком она повисает на моей шее, обхватывая руками и всхлипывая от страха и радости.
— Х-хозяин! — пищит она. — Нашла! Спас! Помог!
Кое-как отрываю ее от себя, держа перед собой на вытянутых руках.
— Мия, — говорю, поворачивая голову в сторону. — Ты только не кипятись. Похоже, я нашел того, кто разрушил твою гостиницу…
Гигантские деревья и лианы постепенно уменьшаются. Все уже заметили, что их рост соответствует настроению новенькой остроухой Секирей. Мусуби вспоминает, что незадолго до взрыва услышала крики страха из комнаты, где оставили эльфийку.
— Все ясно, — выдыхает сигаретный дым Мия. Я морщусь, но не осуждаю, хоть и мне и неприятно дышать этим. Она имеет на это право, несмотря ни на что. — Кусано оставили одну в незнакомом месте, девочка пришла в себя, испугалась, запаниковала и спровоцировала атаку растений, благодаря своей особенности. У меня даже нет сил злиться. Да и глупо ругаться с ней, она же просто не понимает.
— О чем ты? — обескураженно спрашиваю я. Мы сидим в чудом уцелевшей беседке, пока остальные девушки пытаются отыскать в развалинах свои вещи. Гиблое дело, но они не сдаются. Больше всех переживает незнакомая мне девушка в толстенных очках с рыжими волосами и выдающимися формами. Она одета лишь в легкую пижаму. Помнится, я выдернул ее из комнаты, забитой различной техникой… Понятно, все ее оборудование похоронено под обломками.
— Сам не догадался? — поднимает на меня задумчивый взор Мия. — Кусано — особый вид Секирей. Даже мне, одной из старших, не многое известно о ней и подобных. Но если Минака пробудил их совсем недавно, то наверняка сознание этих Секирей еще не адаптировалось к окружающему миру. Телами-то они похожи на остальных, но разумом — дети. Конечно, они растут быстрее людей, и уже за полгода-год ничем не будут отличаться от взрослых. Но, как видишь на примере Кусано, рано относиться к ним, как к равным. В разрушении гостиницы нет ничьей вины. Но надо придумать, что делать дальше…
Девушка вновь глубоко затягивается и выдыхает дым.
— Похоже, придется поднять старые связи, — наконец, произносит она. — Вроде кто-то из друзей покойного мужа может нам помочь…
Я двигаюсь немного ближе без лишней робости и смущения обнимая Мию. Она также кладет голову мне на плечо, тем самым признавая, наконец, что все преграды, мешающие нашему сближению, рухнули. Тогда я поворачиваю ее личико к себе, целуя ее пухлые и жадные губи. Глаза Мии остаются закрытыми до самого конца поцелуя и лишь крылья…
— А-а-а-а-ах! — стонет Мия от переполняющего ее блаженства.
Ее крылья отливают золотом, заливая округу словно маленькое солнце. Слышу удивленные восклицания остальных девушек. Они тут же бросили копаться и окружают беседку, удивленно оценивая крылышки Мии. Хозяйка смущена настолько, что прячем лицо у меня на груди.