Я благодарю товарища министра и принимаю из его рук пакетик с ключиком, который он достаёт из маленькой красивой папочки.
Затем Аристарх Иванович извлекает из неё же золотистую корочку с вытесненными на ней золотыми словами: «Советник Его Императорского Величества» и вручает её мне, после чего протягивает руку со словами:
— Поздравляю вас Алексей Андреевич от всего нашего ведомства. С этой минуты вы уже государственный человек с соответствующими обязанностями и защитой.
Я ещё раз благодарю товарища министра, и с радостью жму его крепкую руку.
— А вот, и ещё новость, прямо уж не знаю, как начать…
— Начните с главного, Аристарх Иванович, — говорю я.
— Короче говоря, Её Высочество Ольга Леонидовна очень уж обиделась на вас, Алексей Андреевич.
— А что, Аристарх Иванович, Её Высочество папеньке пожаловалось? — спрашиваю я с печальной улыбкой.
— Нет, что вы, Ольга Леонидовна девушка самостоятельная и жаловаться не станет, но это видео из читального зала посмотрела вся царская семья, да ещё и сотни миллионы наших верноподданных граждан, а их уже на сегодняшний день насчитывается более шестисот пятидесяти миллионов человек, шутка ли… И для очень многих граждан нашей Богом хранимой Империи, такое поведение по отношению к Великой княжне совершенно недопустимо.
— Очень сожалею, что позволил себе заговорить с Ольгой Леонидовной, не будучи представлен, — говорю я с искренним чувством. — Но как только увидел её в читальном зале, повёл себя как самый обыкновенный мальчишка.
— Захотелось дёрнуть понравившуюся девочку за косичку, — смеётся Аристарх Иванович.
— Так точно, мне самому сейчас ужасно неловко за своё поведение. Вы уж передайте Их Величествам, что такого больше не повторится. И если случайно я увижу Её Высочество в стенах академии, то буду её старательно обходить на расстоянии пушечного выстрела… А если нужно искупить свою вину, то я согласен и на каторжные работы, только чтобы удовлетворить желание сотен миллионов наших граждан.
Аристарх Иванович продолжает улыбаться.
— Никаких каторжных работ, ваше сиятельство, не потребуется; просто мы поместим в средствах массовой информации ваши искренние извинения и сообщим об этом недоразумении, как о происшедшем, исключительно по вашему незнанию действующего этикета поведения по отношению к царским особам, а ваше незнание происходит по причине недавнего прибытия в нашу страну.
— Отлично сформулировали, Аристарх Иванович. У меня до сих пор, временами, электрические щелчки раздаются за ушами, после того взгляда Её Высочества, — продолжаю я уже с улыбкой.
— Да, да, граф, это есть. Её Высочество удивительная девушка, имеет сильнейший наследственный дар, и очень колючая, хотя и не злая… Будете поосторожней себя вести с особами из высшего общества… Впрочем, ничего страшного, откровенно говоря, не произошло, им было даже очень интересно, я имею в виду царскую семью. Кстати, Её Величеству Марии Петровне вы очень понравились. Она назвала вас импозантным молодым человеком и шутя пожурила Её Высочество Ольгу Леонидовну за столь резкое поведение.
— Вы уж барон, ваше сиятельство, передайте мои личные извинения Её Высочеству, если это возможно.
— Всенепременно, граф, можете не сомневаться, ваши извинения будут доставлены по высочайшему адресату незамедлительно… Разрешите откланяться, ваше сиятельство, — говорит барон фон Герсдорф и бодрой походкой выходит из моего номера, но перед дверью останавливается и говорит:
— Забыл, ваше сиятельство, донести до вас ещё одну наиважнейшую для вас информация. Недельки через две, наш Государь будет проводить малый государственный Совет здесь, в Крыму, в своей резиденции; и вы, как действующий Советник будете на него непременно приглашены, может так статься, что Её Высочество Ольга Леонидовна и угостит вас чайком с печеньем там, во дворце.
Я открываю рот, но барон уже прикрывает дверь.
Я звоню Василию и сообщаю ему о том, что завтра утром я переезжаю в домик у моря, любезно предоставленный мне для проживания ведомством Аристарха Ивановича, и прошу Василия заказать небольшой грузовичок, так как хочу по дороге к домику купить свой собственный диван.
Василий уточняет время, и я прерываю связь.
В ванной комнате я снимаю майку и рассматриваю свои мышцы.
Моё телосложение заметно изменилось в лучшую сторону, оно даже приобрело некую бойцовскую специфику.