Когда оба котелка опустели, гномка засобиралась уходить, предупредив, что теперь придет к нам опять тайком, только завтра. Что Повелитель велел не поить и не кормить нас три дня, для того чтобы мы совсем обессилили. Тогда он и собирается высказать нам свои требования, рассчитывая, что к этому времени мы будем более сговорчивы и согласимся на все его условия.
— Вход в эту пещерку находится в моей комнате, так что, если я вдруг очень срочно понадоблюсь, громко окликните. Я большую часть времени провожу в своей комнате. Только изредка бываю в других помещениях Повелителя, а уж из них, вообще, никогда не выхожу, даже не представляю, что делается там, за стеной.
— Эли, подожди, — остановил я ее. — Если нас собираются держать в таком положении долго, то как нам быть с естественными надобностями?
— Или мы должны плавать в собственном дерьме? — горячо подхватил мою озабоченность Хоркис.
— К сожалению, как считает Повелитель, это еще один дополнительный способ давления на вас, чтобы сделать уступчивее, — дрожащим от стыда, полным сожаления и сочувствия голосом, ответила она.
— Эли, ведь ты же понимаешь, что мы не враги и пришли сюда, к вам, на выручку. И если ты осуждаешь коварство и несправедливую жестокость в отношении нас, то может быть ты поможешь нам освободиться? — постарался я надавить на ее явно не притворные чувства справедливости, сочувствия и сострадания, которые оказались в ней так развиты. И это, при таком отце! Удивительно, откуда что берется? — Например, отыщи какой-нибудь инструмент, с помощью которого ты могла бы перекусить или перепилить звено цепи, удерживающей меня.
— Я уже думала об этом, — ответила она. — Решила, если вы дадите слово не вредить моему народу, а я смогу вас тайком освободить, то готова за это принять любое наказание. Пусть даже отец меня убьет. Все равно, так как я живу, это не жизнь. Настоящая жизнь проходит мимо меня. Но в моей комнате нет никаких инструментов. Там есть только бумага и графитовые писчие палочки, которые нужны мне для ведения всех финансовых дел отца. Он больше никому не доверяет этим заниматься, и это моя основная работа. А еще у меня есть баночки с красками и кисти для рисования комиксов, это мое увлечение, любимое занятие. Но все это никак не может вам помочь.
— А что такое комиксы? — спросил Хоркис, опередив меня.
— Комикс — это рассказ в трех-четырех картинках, где последовательно рисуется понятный сюжет. Вот, например, вчера я нарисовала юмористический комикс. На первой картинке старый гном передает свои поношенные штаны, с двумя заплатками, своему взрослому сыну. На второй картинке, на этих штанах, после носки, появляются дополнительные заплаты и взрослый сын передает их своему юному сыну. На третье картинке, парень надевает эти штаны и они на нем окончательно разваливаются, приходя в полную негодность. А дед грозит пальцем внуку, пеняя ему за неаккуратность. Ведь деду-то и отцу штаны служили так долго, и все это время оставались целыми.
— Действительно забавно и очень похоже на гномов, — засмеялся Хоркис.
— Ты и казначей, и художник. Где же ты этому научилась, если сидишь взаперти? — удивился я.
— Рисовать никто не учил, само как-то получилось. Никому другому и в голову не придет тратить время на такую ерунду. Это только у меня его в избытке и скучно сидеть в одиночестве. Вот я и придумала себе развлечение, за которым не замечаю времени. А грамоте, счету, устройству окружающего мира, а потом и денежному учету, учили учителя. У меня их было довольно много.
— Скучно, наверное, считать чужие деньги? — вдруг посочувствовал ей Хоркис.
— Нет, это интересно, — с энтузиазмом возразила она. — Занимаясь налогами, кредитами, инвестициями, дивидендами, ты, не держа денег в руках, видишь, как они работают, решают проблемы, приносят доход.
Хоркис, не поняв половины слов, удивленно хмыкнул, а я постарался вернуть разговор в гораздо более важное, прежнее русло:
— Эли, я понял, что инструмент тебе сложно достать. Да и вряд ли у тебя хватит физической силы им воспользоваться, мы сами-то тебе помочь не сможем, руки к телу крепко прижаты. Но, может быть, ты сможешь тайком пробраться в комнату Повелителя, и там найдешь для меня кристалл-накопитель. Я вчера их три штуки зарядил.
— А чем тебе поможет кристалл? — удивилась она.
— Я выпью Силу, которая в нем находится, и тогда перестану быть таким беспомощным и сумею освободиться, — рискнув, честно ответил я ей, неожиданно проникнувшись некоторым доверием.
— И что сделаешь дальше? — с тревогой спросила она. — Убьешь моего отца и начнешь мстить всем гномам?