Дикий, стихийный поток воды ворвался в нашу маленькую пещеру через лаз и заставил нас с Хоркисом, несмотря на сковывающие тело цепи, стремительно принять сидячее положение. К сожалению, встать на ноги, ни ему, ни мне, не удалось. Вода быстро прибывала в пещеру, вначале достигнув уровня нашей груди, а потом и подбородка, лишая надежды на спасение.
Да, не так я представлял себе конец своей жизни. Лишенный магии, спеленутый цепями, беспомощный как новорожденный младенец, глубоко под горными скалами, захлебнувшийся в воде, в расцвете лет…
Но, волна, достигнув своего максимума, откатилась назад, и уровень воды в нашей пещере упал нам по пояс, в сидящем положении. Все затихло.
— Как думаешь, выжил ли кто-нибудь там, из тех, кто знает, что мы здесь? — тоскливо спросил Хоркис, через некоторое время.
— Может кто и выжил, но вряд ли им сейчас до нас есть дело, — обреченно констатировал я.
Сидя молча, в холодной воде, мы прислушивались к регулярным подрагиваниям земли, делающим воду вокруг нас неспокойной.
Через некоторое время замерзли так, что начали дрожать всем телом, стуча зубами. Вот, Титанур сожри, сколько же новых, неприятных впечатлений я получил за последнее время. Столько за всю свою жизнь не имел. Как говорится — к чему стремился, от того и сдох.
Неожиданно, тишину прервал писклявый голос Эли:
— Вы живы? — крикнула она, появляясь в просвете лаза, о чем я догадался по шуму воды поднимаемому ее ногами, даже слабого света с ее стороны теперь не было.
— Пока, да, — мрачно ответил я, сдерживая стук зубов.
Ориентируясь на мой голос, она шумно передвинулась в мою сторону. Приблизившись вплотную, стала ощупывать меня, вернее мои цепи.
— Смотри, какой тебе подойдет? — скороговоркой произнесла она, чем-то звякнув. — Не было времени определять, какие из них заряжены.
Когда я понял, что речь идет о кристаллах-накопителях, надежда теплой волной омыла мое сердце, заставив его учащенно забиться.
— Я не сумею определить это на расстоянии. Мне надо их коснуться. Давай, прикладывай их, все по очереди к моей щеке, — скомандовал я.
Она тут же, на ощупь, ткнула в меня первым кристаллом. Он оказался пустой.
— Нет! Давай следующий!
Второй кристалл оказался заполненным.
— Да! Держи его около меня. — Мне хватило трех ударов сердца, чтобы с голодной жадностью выпить его жаркое тепло. — Давай следующий.
Третий кристалл был пустым, последний, четвертый, полным. Жаль, мало. Но, все равно, я почувствовал себя счастливым.
Сразу же создал искру света, слегка шевельнув пальцем. Затем, экономя Силу, разрушил только одно звено в удерживающей меня цепи, и попросил девчонку:
— Помоги размотать цепь.
Гномка, видать, то ли, как и мы, замерзла, то ли была напугана, она вся дрожала, ее руки ходили ходуном, а губы тряслись. Она стала неуклюже разматывать цепь, виток за витком, иногда заваливаясь на меня всем телом.
— Р-р-р! Тухлый трах! Что вы там копаетесь?! — с нетерпеливым недовольством рыкнул Хоркис.
— Сейчас, сейчас, — заторопилась гномка, начиная трястись еще сильнее.
Когда мои руки, наконец, стали свободны, я послал частичку согревающего тепла девчонке, и быстро самостоятельно освободился от остатков цепи на ногах. Но встать не смог, одеревеневшее тело не слушалось меня. Пришлось израсходовать капельку магии и на себя.
Я подскочил, и чуть не врезался головой в низкий свод потолка. Согнувшись, рванул к Хоркису. Согрев и его, снял с него цепь. Он тут же встал на колени и, восстанавливая кровообращение в затекшем теле, энергично зашевелил плечами, руками и гибким хвостом.
— Спасибо, Эли, — обратился я к девчонке. — Похоже, что ты спасла жизнь мне и Хоркису. Я твой должник. Клянусь, если потребуется, оплатить тебе тем же, — произнес я сакральные слова. — А теперь расскажи все, что знаешь о ситуации в большой пещере.
— Я ничего не знаю. Побоялась выходить. А вот в покоях Повелителя двое мертвых. Убиты с помощью дротиков. Один из них мой отец, второй — его советник. Я обнаружила это, когда вышла из своей комнаты в общий зал, собираясь пройти в личные покои Повелителя, чтобы добыть тебе кристалл, — срывающимся, писклявым голосом, в котором звучали слезы и отчаяние, стала рассказывать она. — Хоть мой отец суров и жесток, но он единственный мне близкий гном. И его смерть меня ужаснула. Я стояла, смотрела на его тело и не знала, что делать. Кого и как звать на помощь? Только решилась выйти в большую пещеру, и позвать хоть кого-нибудь, как началось землетрясение, вслед за которым хлынула вода. Мне пришлось убегать от воды и спасаясь забраться на стол в своей комнате, встав во весь рост. Затем, когда вода спала, я решила, что вначале надо спасать живых, а потом уже думать о мертвых. Поэтому я вернулась, добралась до комнаты Повелителя, но поняла, что до сундука с богатствами мне не добраться. В полутьме обшарила его комнату, и в нише стола нашла эти кристаллы. Сейчас уже утро, поэтому, я думаю, что если кто-то из гномов в большой пещере спасся, то они не решатся выйти наружу, даже если выход не завалило, — борясь со слезами, дрожащими губами, вновь начиная нервно трястись всем телом, закончила она свой рассказ.