Только Хоркис, простая душа, нетерпеливо помахивая хвостом, с недоумением, агрессивно задал вопрос:
— Трах! Чего стоим-то? Кого ждем?
— Ждем команды Повелителя, — ответил один из гномов, на всякий случай опасливо отодвинувшись подальше от громадного орка.
Я с любопытством посматривал в ту же сторону, что и Тор, тоже не понимая причины задержки. И, вскоре, увидел завораживающую, пленительно прекрасную картину, от которой захватило дух.
Три грации, три красавицы, от которых невозможно отвести взгляд, выстроившись в ряд, плечом к плечу, стремительно мчались по улице в нашу сторону на самокатах. Казалось, они летят над землей. Их волосы, забранные в высокие хвосты, и легкие туники до средины бедра, развевались на ветру. Стройные ноги, в обтягивающих штанах, ловко удерживали их на платформах самокатов. Они были такие разные и в то же время такие похожие, что не было никаких сомнений, что в них течет родственная кровь.
В центре этой композиции находилась моя мать, Еваниэль. Ниже ростом, чем другие, она привлекала к себе внимание и фигурой, округлыми изгибами напоминающей музыкальный инструмент эльфов — кофар, и своими неповторимыми, золотисто-красными волосами. Её волосы, в рассветных лучах Желтого солнца, пылали огнем, и, в сочетании с яркими зелеными глазами, вызывали ощущение кипящей энергии и железной воли. Удивительно, что при такой внешности, она владеет Целительской магией, а не магией стихии Огня.
Рядом с Еваниэлью — моя сестра, Алинаэль. Она поражала взгляд своей хрупкой стройностью. Но плавные линии ее тела были не менее женственными. Очень светлые волосы серебрились на солнце, и, вместе со светящимися умом и обаянием большими светло-фиолетовыми глазами, рождали ассоциации с чистой, прозрачной, прохладной, живительной родниковой водой. Но и ее Дар не стихия Воды, как можно было бы подумать, а магия Жизни.
Третьей грацией была Эдитаэль, младшая дочь моей второй сестры Ивануэли и ее мужа — Владыки орков, Горуса. В ее по-эльфийски стройной худощавой фигуре, внимательный взгляд угадывал удивительную физическую силу, свойственную оркам. Эдитаэль отличалась темными, блестящими волосами насыщенного коричневого цвета, и завораживала цветом своих необычных глаз, в которых темно-коричневая радужка была усеяна яркими, мерцающими, желтыми, зелеными и фиолетовыми крапинками. Её взгляд затягивал в глубину, вызывая ощущение загадочной тайны и только ей доступного озарения истиной, выдавая в ней ее Пророческий Дар.
Очнуться от наваждения, меня заставило понимание, что что-то случилось непредвиденное, так напряжены были лица всех трех женщин и, легко бежавшего за ними с той же скоростью, телохранителя Королевы, Орестонэля.
— Ты все же пришла попрощаться со мной, — с довольной улыбкой, обрадовано, не замечая двух других женщин, обратился к Еваниэли Тор.
— Извини, что опоздала. Чрезвычайная ситуация меня задержала. Из-за нее я здесь не одна, а с девочками, — ответила Еваниэль, указав Тору на Алинаэль и Эдитаэль.
Тор постарался загладить свою оплошность и низко поклонился сначала Алинаэли, все-таки, как ни как, перед ним Королева, а затем, кивнул Эдитаэли. Его действия повторили и все остальные гномы.
Мы, эльфы, далеки от условностей и внешних проявлений почитания. Обожая свою Королеву, в повседневной жизни можем демократично махнуть ей рукой или слегка кивнуть, и только в ритуальных случаях демонстрируем ей свое почтение. В отличие от орков, которые всегда валятся на колени в присутствии своего Владыки. Да и гномы, перед своим Повелителем низко гнут спины.
Тем временем Еваниэль, повернувшись ко мне лицом, судорожно ухватила меня за руку и с тревогой сказала:
— Сегодня утром, проснувшись, Эдитаэль произнесла новое Пророчество. Это известие и задержало меня. Совершенно очевидно, что это предсказание касается тебя, Александрэль. В нем многое пока нам непонятно, но ты должен его обязательно услышать. Возможно, оно поможет тебе в трудную минуту. Ведь известно — кто предупрежден, тот вооружен. Эдитаэль, говори!
Эдитаэль, подойдя ко мне ближе, виновато заглядывая мне в глаза, тихо сказала:
— Ты же знаешь, смысл Пророчества мне не доступен, я не могу его растолковать, только озвучить.
Я согласно кивнул.
— Тогда слушай, — набирающим силу голосом, сказала она: