– Ну нет, так нет. Только зря ты, Мечислав, зря ты от моей помощи отказываешься. Сыскать злодея одному тебе будет ох как тяжело, ну а коли и сыщешь, награда-то мимо тебя пройдет! Ты же не знаешь, как такие вопросы улаживать. А там деньги серьезные, очень серьезные!
Кунцевич решительно мотнул головой:
– Нет, не могу я тебе ничего сказать. Тут дело чести.
– Опа! – Митя смотрел прямо в глаза младшему коллеге – Я понял! Тут дама! Дама замешана! Ну коли так, то прости за беспокойство. Честь женщины – для меня так же свята, как для тебя, хоть я и не дворянин.
Быков круто развернулся и пошел прочь.
– Митя! Постой. – Он догнал товарища. – А дознание по этому делу у тебя?
– У меня.
– Вот гад Серенко, не сказал мне.
– А у нас, милостивый государь, не принято про чужие розыски кому попало докладывать. Тебе про дознание не сказал, а мне про твой интерес сообщил тут же. Так, может, расскажешь, в чем дело-то, а?
– Не могу, Дмитрий, видит Бог, не могу! Дай дознание почитать, а? Клянусь, если убийцу открою – всю награду тебе отдам!
– Ну пошли.
«Его высокоблагородию, господину надворному советнику Вощинину, полицейского надзирателя третьего разряда не имеющего чина Алексеева, рапорт.
В связи с порученным мне розыском по факту убийства мещанки Т. А. Лебедевой, докладываю Вам следующее:
13-го сего августа, около 7 часов вечера титулярный советник Владимир Васильев Семенов приехал на квартиру своей знакомой – шансонетной певицы Татьяны Алексеевны Лебедевой, по сцене Марсельской, снимавшей первый этаж дома № 23 по Большой Дворянской. Несмотря на поданные звонки, входной двери никто не отпирал. Это обстоятельство показалось Семенову подозрительным, так как, заходя к Лебедевой в этот же день двумя часами раньше, он также не мог дозвониться. Ввиду этого, по настоянию Семенова, входная дверь была открыта при помощи слесаря, причем, войдя в квартиру, Семенов обнаружил в первой комнате, направо от передней, на полу уже похолодевший труп Лебедевой с лицом, залитым кровью, и с явными признаками насильственной смерти.
В квартире царил полный беспорядок: все вещи покойной были перерыты и разбросаны.
В передней, около той двери, которая ведет в комнату, на столе, в числе других вещей, лежала шляпка Лебедевой – видимо, сорванная у последней с головы, так как между булавок, прикреплявших шляпу к прическе, был замечен клок волос. Шляпка была мокрой и покрытой грязью.
Окно в эту комнату оказалось открытым, причем на подоконнике мною был обнаружен грязевой след, оставленный, по-видимому, мужским ботинком среднего размера. Судя по верхней одежде и даже калошам, одетым на покойной Лебедевой, она была убита в момент возвращения домой с улицы. Вблизи трупа было найдено и орудие преступления – утюг со сгустками запекшейся на нем крови и прилипшими к нему длинными женскими волосами.
При осмотре и проверке всего имущества покойной удалось установить, при содействии ее сожителя Семенова, что в вещах Лебедевой недостает бриллиантовой брошки в виде бабочки, стоившей свыше 300 рублей, и золотых часов, которые были подарены Лебедевой Семеновым незадолго до происшествия. Также были похищены наличные деньги в сумме 5000 рублей, которые были оставлены на хранение Лебедевой все тем же Семеновым.
Кроме того, в прикроватной тумбе в спальне была найдена квитанция магазина Л. Брюно (М. Посадская, д. 20) на проданную в это же день дамскую шляпку, Семенов же представил квитанцию магазина Я. Абовича на проданные 11 августа 1889 года дамские золотые часы за № 43112.
Лебедева проживала одна, так как буквально за два дня до произошедшего отпустила ранее служившую у нее прислугу, а новую нанять не успела.
При опросе свидетелей (дворника соседнего дома Баженова и его подручного Чиликина), было установлено, что в тот же день около двух часов дня к Лебедевой приходила барышня – по виду продавщица, так как при ней было несколько шляпных коробок. Пробыв у Лебедевой свыше получаса, барышня вышла на улицу, приветливо попрощалась с дворниками и ушла.
Ввиду этих данных и того обстоятельства, что приехавший менее чем через два часа после визита неизвестной барышни Семенов не смог достучаться до Лебедевой, подозрение в совершении убийства сразу же пало на упомянутую барышню, скрывшуюся неизвестно куда, причем первоначально не было известно ни ее имени, ни фамилии.
Однако подозрения эти вскоре рассеялись. Благодаря квитанции, найденной в квартире убитой, мною был установлен шляпный магазин, в котором, как я выяснил, служит продавщицей означенная барышня. Она оказалась девицей из калужских мещан Мельниковой Катериной Степановной. В тот день она по приказу хозяйки действительно носила Лебедевой несколько шляпок, и одну из них та купила, но убить Мельникова никак не могла, так как около трех часов дня, то есть через час после ухода продавщицы от артистки, последнюю видела в Александровском парке крестьянка Зеличенко, ранее служившая в одном с Лебедевой кафешантане.