— Со мной едет подруга, я ведь вам говорила.
— Не та ли, что работает у Перовой?
— Та.
— Еще лучше. Славочка целых четыре дня будет в обществе двух красивых и умных женщин! Жаль, что вы обе замужем. Такой парень пропадает!
— Ну, вы явно преувеличиваете. Красивый, молодой — и пропадает! Кстати, сколько ему лет? Тридцать?
— Тридцать пять, — поправила Маргиева. — У нас пятнадцать лет разницы.
— Молодой, — продолжила я, — состоятельный мужчина и до сих пор один? Фантастика!
— Он очень требователен в своем выборе. Все стоящие женщины уже замужем.
— Светлана Иосифовна, из вас выйдет классная сваха! — рассмеялась я. — К слову сказать, Татьяна, кажется, почти свободна. У нее проблемы с мужем.
— Так я позвоню Славе. Пусть не теряется!
— Мне кажется, что Татьяна справится и без нас с вами. На ее горизонте вчера появился горячий поклонник.
— Настоящего мужчину это не испугает, — хитро подмигнула мне Светлана Иосифовна. — Кроме шуток, я ему позвоню. Пусть встретит вас в аэропорту. Мало ли что может случиться. Кавказ все-таки.
Я получила командировочные и поехала домой. Татьяна в моем халате сидела за столом с чашкой горячего молока и сосредоточенно жевала слойку, не обращая внимания на Фроську, которая терлась о ее ногу, требуя поделиться едой.
— Могла бы разбудить, — буркнула она. — Ушла неизвестно куда, оставила меня наедине с Ефсимендрой…
Упрекнув подругу и черной неблагодарности, я помахала у нее перед носом конвертом с блестящей эмблемой:
— Видала? То-то. Между прочим, через полчаса нам надо выходить, а ты еще не одета.
— Натуль! — слабым голосом сказала Ситнюша. — Может, я не поеду. Давай я позвоню Петюне. Вдруг он решит вернуться.
— Ну, мать, ты даешь! — удивилась я. — Вчера ты была готова отдаться первому встречному, заявляя, что Петюня тебе на дух не нужен, а сегодня снова мечтаешь воссоединиться со своим ненаглядным. Тебе надо проветриться. Так что собирайся в темпе. Все, в том числе любовь и ненависть, надо проверять временем.
— Тебе легко говорить! Вон у тебя Сашка какой. Чуть ли не кофе в постель подает.
— А ты забыла, что он мне подавал лет пять назад?
— Ой. — Татьяна виновато посмотрела на меня. — Я, наверное, точно свихнулась.
— Придется лечиться.
Щелкнул замок в прихожей, и вошел Саша:
— Дамы, вы готовы? Карета подана.
Муж подхватил дорожную сумку, и вскоре наша «семерка» уже лавировала в потоке машин на проспекте, стремясь попасть в аэропорт как можно быстрее…
ГЛАВА 7
В восемь утра меня вызвали на допрос. В тесном кабинете было сильно накурено. Под портретом Дзержинского восседал отличавшийся нездоровой полнотой человек с неправдоподобно красным носом. В отличие от оперов, производивших наше задержание, следователь, назвавшийся Александром Алексеевичем Сергунцом, был более лоялен и даже предложил мне сигарету, от которой я гордо отказалась:
— Курить вредно. А вот от телефонного разговора не откажусь. Если позволите, я сообщу о случившемся своим коллегам. Сегодня в три часа дня я выступаю с докладом на конференции, и мне не хотелось бы, чтобы меня потеряли.
— А может быть, — опешил тот от моей наглости, — вы сначала расскажете мне о том, как вы с подругой сегодня ночью прикончили господина Маргиева.
— С чего вы взяли, что мы его убили? — ласково спросила я. — В том, что Татьяна Леонидовна этого не делала, я уверена, как в себе самой, а я просто физически не могла этого сделать, так как в момент его смерти находилась в баре гостиницы «Жемчужина», и это могут подтвердить как минимум шесть человек.
— Как это вы определили момент его смерти? — не менее ласково сказал следователь. — Ведь вас же там не было!
Милейший Александр Алексеевич был абсолютно уверен в том, что я не найду ответа на его коварный вопрос.
— Так ведь я врач, — улыбнулась я. — И нас многому учили. А мои слова может подтвердить любая медицинская экспертиза, если вы, конечно, пользуетесь ее услугами.
— Пользуемся, — ответил следователь после некоторых раздумий.
— И потом, как там у вас с презумпцией невиновности? — поинтересовалась я, чем озадачила его еще больше. — Так что давайте договоримся. Вы разрешаете мне позвонить, а я выкладываю вам все, что знаю о ночном происшествии.