— Никогда не думал, что милиция…
— Да что ты, — усмехнулась Варька. — Это дяди Сережины ребята.
И тут я понял, что означает выражение «Небо с овчинку показалось».
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ
— Варь, нас же там наверняка записывали, — слабо возмутился я, вновь обретя способность говорить.
— Конечно, — беззаботно согласилась Варька. — Сначала наверняка, а когда дядя Сережа пришел, он мог съемку остановить. Да ты не волнуйся, пленки он потом непременно уничтожит. Я его знаю.
Я опять впал в прострацию.
— Варя, — осторожно начал я. — Когда операция спланирована хорошо, ее выполнение преследует много целей. Ты сама это говорила. И чем грамотней профессионал, тем больше этих целей и тем труднее в них разобраться. А ты очень грамотная, я знаю. Одну цель ты мне сказала — Вику подразнить. А остальные?
— Вик, я правда по ней до сих пор скучаю, — созналась она и вдруг лукаво стрельнула глазами в мою сторону. — А если бы она согласилась с нами пойти, а?
— Варька, не отвлекай меня! — потребовал я. — Колись, кому говорят!
— Ты же детектив! — кокетливо надулась «сестренка». — Сам и угадывай.
Пришлось идти за новой сигарой.
— Ничего в голову не лезет, кроме того, что тебе нужно было предупредить меня заранее!
— Я предупреждала.
— Когда это? — я чуть зажигалку не выронил.
— Как только мы оказались в заведении, я использовала в обращении к тебе лишь те слова, что мы всегда используем при Дрожко. Ты сразу стал «милым», «любимым». Неужели не догадался от чего? — моя начальница изобразила искреннее удивление.
— Варька не ври! Ты знала что я не догадаюсь!
— Скажем, я предполагала, что подобное может произойти, — нахально ухмыльнулась она. — Но ты не можешь обвинить меня в том, что я использовала тебя «в слепую». Я тебя честно предупредила. Хотя, может, это и к лучшему, что ты не догадался.
— Почему это?
— Ты вел себя естественно и теперь мои милые родственнички ломают голову: или их взбалмошная Варюша вдруг почему–то изменила своим принципам и начала использовать «в слепую» самых близких. А я себе такого никогда не позволяла и никогда не позволю этого другим. Или… — она томно потянулась. — Или ее избранник настолько хорошо владеет собой, что может с самым невинным видом заявиться в вотчину дяди Сережи и не моргнув глазом выложить, что считает его бестолковым стариканом, которому не только дела нашего рода, но и щенков–то доверить нельзя. А потом…
— Врька, я — труп! — вспомнив что было потом содрогнулся я.
— Ну почему же, — пожала плечами она. — Ты им всем доказал, чего стоишь. Ты даже сумел убедить их в том, что радеешь о зачатии моего ребенка побольше дядюшкиного. И что, у кого у кого, а у тебя–то есть шанс повлиять на меня в этом направлении. А он стоял перед мониторами, в окружении своих сотрудников — может, и мамочка, была. Все они стояли и слушали, что он лох вокзальный, и что, если бы не его «заботы», мы бы с тобой ребенка хоть завтра завели!
Я посмотрел на ее милую, такую родную, такую довольную сейчас физиономию и вдруг содрогнулся от ужаса.
— Варька, а ты ведь, и правда, очень опасна!
— Не для тебя, во всяком случае, — выпустив несколько колечек дыма серьезно ответила она.
— Он стоял там, в окружении, тех, кого, возможно, выучил, как и тебя. Стоял и смотрел, как мы на глазах у них втаптываем его в грязь. Стоял и ничего не мог сделать. Ты знала, что так произойдет! — я вскочил с дивана. — Именно поэтому ты и говоришь, что не собиралась со мной там… Ты знала, что он не выдержит, а после его смерти все это потеряет всякий смысл! Ты просто приехала туда и убила дядю Сережу!
— Сердце старенького дядюшки не выдержало, когда он увидел свою голенькую племянницу в объятиях поливающего его грязью мерзавца! — негромким смешком ответила мне Варька и вдруг не сдержавшись громко расхохоталась.
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ
— Вы бесподобны, Ватсон, — отсмеявшись сообщила владелица «Санта — Барбары». — Вы когда–нибудь видели дядю Сережу?
— Откуда?
— Братик, ему всего пятьдесят, у него здоровье, как у космонавта. Он и сейчас в состоянии пробежать марафонскую дистанцию. Отличная реакция и очень крепкие нервы. Его пенсия это очередная маскировка. Просто, мои родственнички востребованы в другом месте, — она кивнула в сторону безмолвного сейчас телевизора. — Вик, когда в мире творится такое, возникает нужда в людях с определенной подготовкой. Полковник Дрожко будет искренне горевать, по поводу того, что на пенсию ушел такой хороший генерал. Но где–нибудь, в каком–нибудь другом ведомстве, другой полковник получит другого генерала–начальника с совершенно другой фамилией.