— Так ты считаешь, что последний труп будет принадлежать тому, кто все это дерьмо снял? — изумился я. — Тому, кто вызвал «чистильщика»?
— Конечно, — убежденно сказала она. — Вик, он вызывает «чистильщика» не в первый раз. Я не знаю, сколько у него было подружек до настоящей Люды Светловской. Но то, что рано или поздно под действием наркотика любая из них стала бы неуправляема и опасна — это очевидно. Значит, от каждой из них приходилось тем или иным способом избавляться. Может быть, Люда и была первой, а буквально через два месяца вдруг потребовалось убрать Хорькова и Надю. Это могло надоесть настоящему хозяину.
— Мне бы точно надоело.
— Вот видишь, Арчи. Современная организованная преступность — это не колхоз застойных времен, где вечно пьяные колхозники только и смотрят по сторонам, чем бы поживиться за счет родного хозяйства. Современное преступное сообщество берет за образец капиталистическое производство, а на таком производстве главное — дисциплина, и работник, подобный нашему «кинолюбителю» там не нужен. Он создает слишком много проблем.
— Шеф, его можно было убрать в тихую и тогда…
— Вик, — рассмеялась она. — Когда операция спланирована качественно, выполнение ее преследует сразу несколько целей. И чем грамотней профессионал ее спланировавший, тем больше этих целей и тем труднее в них разобраться. В данном случае, очевидная цель — зачистить «хвосты». Другая же цель — убедить правоохранительные органы в том, что крупному наркодилеру или лаборатории пришел конец. И уверяю тебя, если наш последний покойник дилер, значит, замену ему хозяева уже нашли. Если же — химик, где–то в срочном порядке создается новая лаборатория.
— Может и уже создана, — с Варькиной логикой мне оставалось только согласиться. — Как–никак со смерти Люды Светловской прошло уже два месяца. Будь я крестным отцом, мне бы его фокусы надоели еще тогда.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ
— Распечатай мне этого песика, — попросила Варька. — Так, чтобы приличным людям показать можно было.
— Моментально, шеф! — все–таки приятно быть действительно полезным. Около компьютера у нас стоит еще один «видик» и я переставил кассету в него. — Думаете, нам стоит найти владельца собаки раньше милиции.
— Больше развлечься нечем, — пожаловалась она. — Шура сегодня не придет.
Пришлось мне еще раз просмотреть эпизод с догом, чтобы выбрать подходящие кадры и переписать на винчестер. Первый я распечатал минут через пять, ретушировать на нем почти ничего не пришлось. На остальных замазал девчонок клонировав, где надо — фактуру ковра, где надо — драпировки на стенах. В общей сложности, через час работы мы имели пять неплохих изображений формата А 4.
Потом Варька забралась в базу данных, о которой, равно как и о том, где мы ее приобрели, наш адвокат Щепкин строго настрого запретил мне даже заикаться, и распечатала оттуда адреса всех городских ветеринаров и более–менее заметных деятелей местного отделения собаководческого клуба. Потом достала из сейфа свою наплечную кобуру.
— А это еще зачем? — недовольно поморщилась она, когда, сбегав в подвал, я вернулся оттуда со своей «Стальной эфой».
— А тебе зачем?
— Мне — на всякий случай. И не волнуйся, я сумею позаботиться о нас обоих.
— Клятвенно обещаю в течении месяца выучить все дыры в «Виндовозе — Икс-Пи» и возможности использовать их на предмет взлома. Дай патроны.
— Выучить, еще не значит уметь, — кисло пробормотала хозяйка. — Тебе обычные или бронебойные?
— Разрывные или отравленные, — попросил я.
— Разрывные запрещены международной конвенцией, а отравленных не дам. Еще себя подстрелишь ненароком. Обычными обойдешься.
— Бронебойные мне больше нравятся, — закапризничал я.
— Господи, как дитя малое. Держи.
Я поспешно зарядил оружие.
— Поехали, — распорядилась Варька. — Только, Вик, я тебя умоляю, прежде, чем стрелять — подумай.
— Так на всякий же случай, — развел я руками. — Сама говоришь, что найдем мы только труп. В кого там стрелять?
Хозяйка «Санта — Барбары» скептически хмыкнула и первой направилась к дверям.
Не буду утомлять подробностями, но нужный адрес мы узнали в течении ближайших двух часов.
— К Верке заедем? — поинтересовался я. — Она уже с работы вернулась.
— Давай. Если у тебя какие–нибудь планы, можешь задержаться, я сама съезжу.
— Никаких планов! — было от чего возмутиться. Чтоб я и Верка!.. А дочка у нее, хоть и прелесть, но еще слишком молода, — Я мигом.
Двери мне открыла сама Верка, о чем я где–то даже и пожалел. Все–таки, Набоков, когда «Лолиту» писал, не дурак был.
— Это она? — во все глаза глядя на кассету в моих руках спросила жертва безудержного развития видео на одной шестой части обитаемой суши.
— Она–она, я просмотрел, — успокоил я.
Лицо Верки моментально стало пунцовым.
— Держи!
— Витя, если тебе что–нибудь нужно, так я…
— Да брось ты! Свои люди сочтемся, — успокоил я. — Друзьям надо помогать.
Вежливо распрощавшись и опасаясь, как бы Варька не отправилась «на дело» без меня, я галопом помчался вниз по ступеням.
Хотя, благодаря Варькиной матушке, я и чувствовал себя полностью излечившимся от СПИДа, а все же Верка меня не вдохновила. Может быть кассета тому виной? Вот и говори после этого, что порнография возбуждает.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТАЯ
К нужному дому мы подъехали одновременно с озаренным мигалками милицейским кортежем. Да еще каким кортежем: из пяти машин.
— О! Появился Сковорода, значит точно труп будет! — при виде меня громогласно возвестил Володя Семенов. А, в общем–то, настроен он был вполне дружелюбно. — Варвара Викентьевна, вы его тоже по сборнику вычислили?
— По какому сборнику? — полюбопытствовала моя хозяйка.
— Поэтов у нас издали год назад. Местных, за счет мэрии. Их там штук пятьдесят, — охотно пояснил Вова, из чего я сделал вывод что он–то и был основным генератором столь продуктивной идеи. — Они все приглашения получили. Мало того, они там, в ДК постоянно тусуются. Так вот, в этом районе, кроме Панфиловича, только один живет. А на телефонные звонки не отвечает.
— Нет, мы не по сборнику, — призналась Варька. — Мы у Хорькова на работе видеокассеты нашли. По ним и вычислили. Они у нас на заднем сидении лежат.
Вова погрустнел. По всему выходило, что обыск на работе у Хорька проводил тоже он.
— Понятые, готовы?! — громко воззвал полковник Дрожко.
— Во истину готовы! — пошутил я за что удостоился строгого взгляда со стороны начальницы. А что делать, если именно я первым заметил приближающегося к калитке Ефимчука в сопровождении двух перепуганных граждан.
Пугаться, между прочим, было чего — по случаю операции милицейские сотрудники, включая полковника, обрядились в пуленепробиваемые жилеты и каски.
— Разговорчики! — осадил Дрожко.
— Готовы–готовы! — отрапортовал Сашка предъявляя гражданских. Одна из них, крашеная в рыжий цвет тетка лет за сорок, так и явилась в домашнем халате. Дорогом, кстати, халате — поживите при Варьке с мое и сами научитесь в этом разбираться. Другой — вот, блин! — Панфиловича–то он за чем пригласил?! Сроду, решит наш будущий мэр, что, где я, — всегда труп. Сколько уж нас с ним судьба не сводит…
— Открывай! — прекратив безуспешно жать и жать на кнопку звонка сбоку от высокой калитки, скомандовал полковник Дрожко. Варька скромно отвернулась. Понимаю, она бы с этим замочком справилась в пять секунд и безо всякой кувалды.
Дверь дома так же оказалась заперта. Возникла очередная заминка. Наконец, удалось своротить и ее. Неприятный инцидент поджидал нас внутри, на первом этаже.
Может, Сашку и винить нельзя: не знал он, что в доме собака. Но нужно же соображать, что, когда из–за запертой на засов двери кто–то скребочит когтями, таковая вполне может оказаться. Позднее Ефимчук божился, что открыл машинально и ругался на тот счет, что не будь комната звукоизолирована…