– Инна, – соврала я, не задумываясь.
– Что привело вас на нашу рябину, Инна? – осведомился русый.
– Это ольха, – сказал Бурый.
– Это черемуха, – поправила я. – Извините.
Оба задрали головы, рассматривая мое дерево.
– А где ягоды? – прогнусавил бирюк.
– В июле.
Русый засмеялся, и я невольно улыбнулась. Он вызывал безотчетную симпатию, и, поймав себя на этом, я мигом насторожилась.
Эти двое – враги. Как и все вокруг. Покупаясь на чье-то обаяние, вы даете собеседнику кредит доверия. А доверять никому нельзя.
– Извините, если помешала. – Я поковыряла ножкой землю. – Мне как-то неловко было появляться на глаза, когда вы, – я кивнула на бирюка, – начали заниматься. Как будто я подглядываю.
На лицах обоих явственно отразилась уверенность, что именно этим я и занималась. Какие неприятные люди.
Разрываясь между желаниями узнать об этих двоих побольше и держаться от них подальше, я все же протараторила:
– Мне пора, извините еще раз, хорошего дня, приятно было познакомиться.
И даже вполне искренне покраснела под пристальным взглядом парня.
Сунула руки в карманы спортивных штанов и пошла к озеру.
Слух у меня почти такой же хороший, как обоняние. Так что я прекрасно расслышала, как русый сказал мне вслед:
– Даже врет в точности как Марта.
Происшествие с этими двумя выбило меня из колеи, вернее, как раз вернуло в привычное состояние настороженности. Я слишком расслабилась в компании Кирилла за эти дни. Перестала просчитывать, с какой стороны можно ждать нападения.
Нехорошо.
Чтобы хоть что-то взять под свой контроль, я решила узнать, какими маршрутами ходит мой новый друг. Не то чтобы он отказывался брать меня с собой. Как-то получилось, что пока я спала, он гулял; днем наступала его очередь отсыпаться, в то время как я рисовала возле сарая. Кирилл явно привык долго бродить в одиночестве. Я не навязывала свою компанию. Но меня не оставляло чувство, что если бы я и попыталась это сделать, потерпела бы неудачу.
Общаться мы начинали со второй половины дня. А основная часть приходилась, откровенно говоря, на начало ночи.
Мне было с ним легко. Он не грузил меня проблемами, не жаловался на первую жену, которая не дает видеться с ребенком. Думаю, никакой первой жены у него и не было. Немного рассказывал о себе. Работал программистом в какой-то крутой конторе, название которой я забыла сразу, как только он его произнес. Родился и вырос в Москве. Жил один, в своей собственной квартире. Держал огромный аквариум во всю стену, заполненный рыбками, похожими на жар-птиц, за которыми в его отсутствие ухаживал специальный аквариумный человек. Время от времени срывался с места и летел в другую страну на выступления каких-то андеграундных рок-групп, игравших электропанк, техно и все в таком духе. Он даже побывал в Америке, чтобы попасть на концерт, который давали «Продиджи» вместе с «Линкин парк»!
Я слушала его, открыв рот. Перелететь через океан, чтобы попасть на концерт любимой группы! Мне сложно даже вообразить тот уровень дохода, который позволил бы мне так же запросто перемещаться по всему земному шару в поисках того, что приносит удовольствие. Но главное – не деньги. Уж в этом-то я могла себе признаться. Уровень внутренней свободы – вот в чем было между нами различие. Я младше Кирилла на восемь лет, но отчего-то застряла во времени и мире моей матери, где заработанное нужно было прятать в кубышку, а путешествие в другую страну на несколько дней расценивалось как блажь. «Как начнешь получать зарплату, первым делом откладывай», – учила мать, когда была в хорошем расположении духа. А в плохом просто орала, что кормит дармоедку.
После рассказов Кирилла о концертах я брякнула, что мне нравятся Шакира и Тейлор Свифт. Ну, думаю, сейчас скорчит рожу! Вместо этого он засмеялся, стал требовать, чтобы я станцевала для него танец живота под «Ла тортуру», и понятно, чем дело кончилось.
После того как меня постыдно разоблачили на черемухе, я вернулась в коттедж и сразу юркнула в кровать. Может, поваляться до полудня и потом остаток дня бездельничать? Но тут проснулся Кирилл.
– Дин, ты спишь?
Я сонно пробормотала, что гуляла, но теперь опять засыпаю. Что было почти правдой. Но сквозь ресницы наблюдая, как Кирилл готовится к прогулке, даже не позавтракав, вспомнила о своих планах.
Собрался он быстро, как в армии. Покрутил шеей, размялся. Сунул ноги в трекинговые ботинки – и был таков.
Не он один умеет быстро одеваться. Три минуты спустя я шла следом, держась за деревьями, чуть поодаль.
Бабуля часто с гордостью говорила, что из меня получился бы идеальный охотник или следопыт. Мы с ней ходили вместе за грибами; я исчезала, а она должна была угадывать, с какой стороны я появлюсь. Мне удавалось провести ее четыре раза из пяти, а уж бабушка умела слышать лес как никто.