Он вспомнил о Беллатрисе, и любопытство за её жизнь взяло верх: выжила она или с ней уже было покончено?
Пройдя несколько шагов по комнате, Том посмотрел в сторону дивана, медленно подошёл к нему и опустился на край, затем снова перечитал послание Нимфадоры и отложил пергамент в сторону.
Они все надеялись на Поттера, словно он настолько силён и всемогущ, что автоматически должен выполнить роль героя и защитника от Волан-де-Морта. Это вызывало насмешливую улыбку, которая противно искажалась из-за очередного приступа тошноты, и ему едва удалось его преодолеть.
Том меланхолично обнял себя за плечи, опустил голову вниз, не обращая внимания на то, как беспорядочно уложенные кудри падают в глаза, и опустил веки, вспоминая всё то, о чём думал последние пару месяцев. Он снова думал о Долохове, об его осведомлённости, о том, в каком состоянии сейчас находится политика Волан-де-Морта, о падении министерства, о смерти Альбуса Дамблдора и о побеге Гермионы из родительского дома. На самом деле за такой короткий срок столько произошло событий, что каждый день можно было отмечать на страницах календаря и подписывать по датам, но почему-то все эти дни казались одним огромным чёрным днём, в котором всё замерло и затухло.
Впервые Том подумал о том, почему решил разладить отношения с Волан-де-Мортом. Какой была бы реальность, если бы он попросту помог убить мальчишку, поспособствовал свержению власти, убил бы Дамблдора и остался рядом с будущим собой? Он боялся за Гермиону? Уверен, что Волан-де-Морт наверняка бы оставил всех интересующих личностей, как живых игрушек в качестве награды за содеянное. Гермиона явно осталась бы подле него, но такой ли она осталась бы? Разве ему важно было бы, какие жизненные муки сжигали бы её после того, как Волан-де-Морт победил? Она же осталась бы рядом, привязанная навсегда, пусть и не вольная, но наделённая магией, от которой Том сходил с ума!
Так что же мешает ему сделать именно так?
Думая о другом мире, в котором победил тёмный маг, Том ощущал пустоту и что-то ужасно липкое и отвратительное, как болотная тина. Ему до глубины души было неприятно понимать, что это его будущее и как низко пришлось пасть. Он вспомнил, как хотел сверкать, и на фоне остальных ярко и очаровательно выделяться, но вместо этого сошёл с ума, утратил все полезные врождённые качества, которыми наделила сама природа, и стал одержимым, невыносимым и кошмарным.
Сердце сжималось при мысли о том, что его ждёт, если он не справится с возложенной задачей в петле и в этот раз. Он не хотел становиться тем, кого видел ранее наяву и сейчас в кошмарах.
Он хотел остаться собой.
Распахнув глаза, Том резко поднялся на ноги, схватил письмо и ещё раз прочитал последнюю строчку, в которой говорилось о какой-то волне поттеровского дозора. Что это за шифр и чем он ему поможет?
Он посмотрел на щель в открытом окне, задёрнутое шторами, прошёл к нему и озабоченно принялся разглядывать плотную ткань, которая волной стелилась вниз.
Что может быть волной?
Простояв так несколько минут в глубокой задумчивости, Том отошёл от окна, поворачиваясь к нему спиной, и только сделал шаг, как услышал громкий стук о стекло.
Резко обернувшись и выдернув палочку из кармана, он взглянул расширенными глазами на подоконник, из-за шторины которого выглядывало что-то перьевое. Осторожно подойдя, Том отдёрнул шторку и увидел сову, которая ухнула, выронив пергамент на подоконник, и, взмахнув крыльями, вылетела на улицу.
Сердце громко забилось в груди, — это что ещё за сюрпризы?
Том навёл палочку на записку, проверил на наличие какой-либо магии и, убедившись, что всё чисто, осторожно поднял и раскрыл пергамент.
9:07, Министерство магии, каминный зал, второй проход.
Риддл узнал бы из тысячи почерк Антонина Долохова.
***
Всё случилось, как в замедленной съёмке.
Том пробрался в министерство магии за десять минут до назначенного времени, спрятал волшебную палочку в рукав и натянул воротник чуть ли не на глаза, уткнувшись в свежую газету, которую с благодарностью принял от какой-то пухлой женщины, предлагающей всем почитать новости. Облокотившись у стены гостевого зала между каминными проходами и вестибюлем магического министерства, где проверяли на подлинность волшебников, забирая волшебные палочки для регистрации, Том пристально стал следить за всеми появляющимися магами, стараясь не упустить того, кто назначил тут встречу.
За последний месяц Тому пришлось признать и убедить себя, что Антонин Долохов не мог быть предателем, и полученное письмо стало ещё одним подтверждением, ведь, если сова нашла его довольно легко, чтобы отдать послание, то сам Долохов нашёл бы его в два раза быстрее при необходимости. Однако тот даже ни разу не заявился в квартиру, о которой он точно знал, а значит просто не мог выдать себя и вёл идеальную жизнь в стане Волан-де-Морта, чтобы никто даже не посмел уличить его в связи с Риддлом. Наверняка все прекрасно помнят, как Антонин несколько месяцев очень любезно носился с пареньком, поэтому он сделал всё так, как было правильнее: не выдавал себя ни при каких обстоятельствах.
И эта записка, как свежий глоток воздуха.
Том забыл даже про утреннюю тошноту, взял с собой всё необходимое и пришёл сюда.
До назначенного времени оставалось четыре минуты, но кругом продолжалась обычная суета из спешащих людей и летающих бумаг. Почему именно министерство? Неужели здесь что-то должно произойти?
Две минуты.
И словно ответом на вопрос, прозвучавшем в голове, где-то поверх привычного шума суеты появились какие-то новые звуки из глубины вестибюля, где шныряло не менее восьми десятков волшебников.
Том чуть опустил газету и исподлобья взглянул в огромный высокий зал, затем приоткрыл рот от изумления, различив, как свора писем, газет и прочих бумаг вспарила в воздух и громко зашелестела. Поднялся какой-то неясный гул, стали приближаться звуки ударяющихся о что-то проклятий, а спустя ещё несколько секунд Том отчётливо смог разобрать выкрик:
— Это Гарри Поттер! Ловите его!
Том резко опустил газету, заметив, как волшебники стали расступаться, создавая в главном зале хаос, в воздухе затрепетало ещё больше бумаг, послышался шум бьющихся стёкол.
Вдалеке наконец появилось три волшебника, которые друг за другом стремительно неслись вперёд, к каминным проходам, и как только Том сообразил, что происходит и что нужно сделать, знакомый волшебник, догоняющий их, кажется Яксли, громко заорал:
— Блокируйте камины! Сейчас же!
Том выбросил газету, обернулся назад, нашёл глазами волшебника, который принялся закрывать камины, и тут же направил в него заклинание, от которого тот пошатнулся и рухнул лицом на пол, издав глухой стук. Его напарник тут же обернулся и пустил в ответ парализующее заклинание, но Том ловко увернулся, подбегая к назначенному в записке второму камину.
Лишь на секунду обернувшись в вестибюль, Том вживую увидел бегущего ему навстречу Гарри Поттера, который совсем не замечал его, а за ним какого-то рыжеволосого ни то мужчину, ни то подростка, который за руку держал перепуганную насмерть Гермиону и подгонял быстрее бежать за Поттером.
Гермиона была реальной! Здесь! В министерстве!
Какого чёрта?..
Том снова обрушил заклинание на одного из волшебников, которые закрывали каминные проходы, но было слишком поздно — они один за другим захлопывались, не оставляя надежды на спасение.
— Быстрее! — взревел Поттер, притормаживая возле Риддла, даже не глядя на него.
Уизли и Грейнджер тут же оказались возле друга, Гермиона случайно лишь на секунду встретилась взглядом с Томом, расширив глаза от ошеломления, протянула в его сторону руку, и сразу же произошло несколько вещей: Яксли, который гнался за ними, вцепился в клочок мантии Гермионы, из-за чего Том под скрип захлопывающегося камина тут же бросился на него, пытаясь оттолкнуть, но внутри всё болезненно сжалось, как при трансгрессии, утягивая в какую-то пропасть. В следующий миг сверкнула лиловая вспышка, врезавшаяся во входную дверь какого-то дома с молотком в виде змеи, раздался тягучий болезненный стон мужчины, а после Тому в плечо вцепилась женская ладонь, и снова наступила темнота, уносящая куда-то ещё дальше.