Действительно, было бы слишком глупо прямо сейчас настаивать на своих желаниях, проявляя амбиции и лидерские качества, но утереть нос той же Беллатрисе, — особенно, когда представилась прекрасная возможность, — отказать он себе не мог.
— Надеюсь, через час я смогу застать тебя в кабинете, — спокойно произнёс Том с каменным выражением лица.
— Через пятнадцать минут, — тем же тоном отозвался тот и чуть сощурил глаза, словно пытаясь пронзить Тома взглядом насквозь.
— Прекрасно, — почти не видно кивнул он и добавил: — лорд Волан-де-Морт. Я приду.
Мгновенно отвернувшись и выходя из зала, Том услышал невнятный удивлённый звук и не смог сдержать усмешку, внезапно появившуюся на губах, представляя лицо Беллатрисы, которая наверняка пришла в изумление.
Если некоторое время назад была ничья, то теперь один-ноль, и он заставит этих выскочек уважать его, а не глядеть, как на беззащитного щенка, подобранного на улице их хозяином. Только теперь было не ясно, что ему скажет Волан-де-Морт и чего ожидать дальше.
Долохов был прав: Тёмный лорд прекрасно понимает, что Том легко может начать гнуть свою линию, ставить задачи и воплощать их в жизни, и не обязательно их цели будут совпадать, даже могут в чём-то противоречить друг другу. Их разница в возрасте была колоссальной, а значит, и в мышлении, взгляде на мир, жизнь и цели. Однозначно, Том не видел главной целью убить мальчика, как Волан-де-Морт, а это уже разительно их отличало. Он мог бы решить эту проблему, придумать план, исполнить мечту Волан-де-Морта, имея возможность посещать замок, но за сегодняшнюю ночь он точно понял, что Поттера трогать нельзя — у него есть что-то такое, из-за чего Тёмный лорд имеет все шансы проиграть ему, как и наоборот. Том, конечно, самоуверенный и верит в свою победу, но в этот раз стоила ли игра свеч, зная, что Волан-де-Морт предпринимал уже не одну попытку убить мальчика, а все его планы постоянно рушатся, потому что он полагается на других волшебников? Как он пришёл к этому? Неужели он действительно изменил своему принципу — не доверять никому?
Том вышел на улицу, спустился лишь на одну ступеньку лестницы и закурил сигарету, пропадая в бурных размышлениях о своём будущем.
Почему Волан-де-Морт не выяснил полный текст пророчества? Как можно было совершить такой прокол?
В свои двадцать лет он не был суеверен и довольно скептически относился к такой неточной науке, как прорицание. Гадания на разных предметах, своей ладони или на расположении звёздного неба — это было глупо и даже нелепо. Другое дело, высчитать по цифрам свои врождённые качества и наклонности, да понять, что лучше всего в жизни у тебя будет получаться, и то это оставалось неоднозначным потому, как каждый человек предрасположен иметь несколько интересов равной силы, а значит, увеличивая свою заинтересованность с возрастом, оставалось только достигать цели. Для этого необходимы амбиции и целеустремлённость, и если эти качества есть, то человек станет тем, кем хочет быть, достигнет того, что ему желанно. В конце концов, в своём времени, насмотревшись на ужасы детства, отрочества и юношества, Том хотел увидеть новый мировой порядок, но не быть его участником, а создавать его, контролировать, держать в своих руках. Он чувствовал, что способен это сделать и считал, что рождён строить и поддерживать новый мир. Он знал, что его призвание — власть. И Том не был тем, кто слишком слаб, чтобы стремиться к ней.
Сейчас же он поражённо наблюдал за достигнутой властью, но вместо воссоздания и поддержания нового мира у Волан-де-Морта откуда-то появилась тупая вера в слова других людей. Он стал одержимым, услышав пророчество, поверив ему на слово, даже не выяснив вторую часть и не разобравшись во всём. Как же так? Почему его амбиции и целеустремлённость были направлены не на разгадку обнаруженной тайны, а на убийство Поттера?
Том выбросил докуренную сигарету и прикрыл глаза. Вдыхая холодный воздух, он только сейчас вспомнил, что даже не спал. Неужели злость и ошеломление так долго способны держать его на ногах? Впереди ожидал разговор с Волан-де-Мортом, исхода которого он не знал, но было бы разумным предположить, чем это может закончиться и какие предпринимать действия.
Прежде всего, в любом из случаев Волан-де-Морт приставит кого-то следить за ним, — это логично, и об этом сказал ему Долохов, — но сама реакция была непредсказуемой. Он может разозлиться, что скорее всего, и всё может закончиться настолько плохо, что Тому придётся мгновенно бежать из поместья Малфоев. А может быть, посмеётся и расскажет куда больше, чем Том знает, и тогда он не будет считать его настолько опрометчивым и безумным. Тогда он поймёт логику Волан-де-Морта, не разочаруется в нём и спокойно выдохнет. Может быть, действительно это так?
Том шумно вздохнул, открыл глаза и поднял голову, внимательно оглядев дорожку, вымещенную тёмно-серым намокшим камнем, а затем чёрную узорчатую решётку ворот. Немного успокоившись, он медленно развернулся, пряча ладони в карманы, поднялся на ступеньку и направился внутрь дома. Неторопливо поднявшись наверх и дойдя до кабинета, он аккуратно дёрнул ручку и открыл дверь.
Возле рабочего стола стоял Волан-де-Морт. Он тут же повернулся лицом к вошедшему. Том аккуратно прикрыл за собой дверь и взглянул в красные поблёскивающие глаза, медленно приближаясь к волшебнику, словно готовясь в любой момент оступиться назад и защитить себя от любого недоброго замысла Волан-де-Морта. Но тот не двигался, пронзительно разглядывая свою юную копию.
— Ты хотел поговорить, — наконец, нарушил тишину шипящий голос.
— Да, и, я думаю, ты тоже, — коротко кивнул Том, ответив на парселтанге.
Волан-де-Морт резко развернулся, взмахнув подолом своей мантии, чем заставил Тома сделать полшага назад от неожиданности. Тот, как ни в чём не бывало, неторопливо прошёл к мягкому стулу и сел за стол, подняв глаза, жадно вглядываясь в молодое лицо.
— Разве ты не слышал, как ко мне обращаются слуги? — после недолгой паузы заговорил Волан-де-Морт.
— Разве я тебе слуга? — приподняв бровь, отозвался Том, показывая всем видом лёгкое недоумение.
Волан-де-Морт снова затянул молчание, а затем склонил немного вбок голову, прошелестев:
— Я добился того, чтобы боялись произносить моё имя. Каждый чиновник, просиживающий своё место в кресле, каждый школьник, взявший впервые в руки учебник, каждый аврор, гоняющийся за моими Пожирателями, даже сам министр магии, — все боятся подумать о моём имени, не говоря уже — сказать. Мои слуги называют меня лордом, но ты не слуга…
Том ещё сильнее изогнул бровь, ожидая продолжения.
— Однако моё имя абсолютно никто не произносит, а значит, нужно не выбиваться из правил…
— Из правил? Установленных тобой? Послушай, — с раздражением отозвался он, сделав шаг к столу, — я не вхожу в стаю твоих псов…
— Я заметил.
— …и не собираюсь следовать правилам, установленными для них. Если ты забыл, то я напомню, что я — это ты, разве что с колоссальной разницей в возрасте…
— И, полагаю, взглядами? — перебил Волан-де-Морт, немного сблизившись с собеседником.
Том чуть поднял голову, продолжая разглядывать бледное лицо сверху вниз, через пару секунд отдалился и легко выдохнул на обычном языке:
— Что они сказали про меня?
— Что займутся твоими манерами.
Тот невесело засмеялся, и Волан-де-Морт подхватил смех, но оба тут же замолчали.
— Твои слуги слишком высокомерны и, очевидно, в силу своего возраста считают, что могут нападать на меня без причины, — холодно произнёс Том.
— Какое заклинание ты применил? — неожиданно спросил Волан-де-Морт.
Тот плотно сжал губы на несколько мгновений, затем безразлично ответил:
— Я применил несколько заклинаний, но это не меняет ситуацию. Я прекрасно понимаю, что им в новинку встретить молодого волшебника, который умеет уверенно держать палочку в руках и защищать себя, но если они каждого так принимают в свой кружок, то не представляю, как они не пересобачились ещё между собой. Скажи мне, неужели у моих приятелей такие глупые и настолько самовлюблённые дети? Где у них чувство такта? Где хитрость? Где осторожность? Или они выходцы из Гриффиндора?