Здесь было что-то другое.
Как он может передать знания о будущем, если сам потом об этом, вероятнее всего, не вспомнит? Напишет себе письмо?
И вдруг Том резко остановился, спрятанные под одеждой свитки выпали, а сам он, наклонившись, тяжело задышал: здесь он напишет письмо не себе. Он напишет письмо Долохову, в котором по какой-то причине запретит говорить о том, что он помнит его скачок во времени.
И имеет ли смысл прямо сейчас же бежать к нему и выпрашивать знания, если на них стоит запрет? Или Том придумал себе целую историю лишь потому, что очень надеется, что хоть кто-то может ответить на его вопросы?
Он подобрал упавшие свитки, выпрямился и громко выдохнул, оборачиваясь по сторонам и вглядываясь в темноту.
Кругом стояла тишина, нарушаемая только тяжёлым дыханием, которое Том пытался усмирить. С минуту его взгляд внимательно обшаривал кругозор, затем он медленно двинулся дальше, выискивая место, где барьер заклинаний, окружавших школу, переставал действовать, и как только зашёл за невидимую черту, трансгрессировал к калитке дома Малфоев.
Два дня он не выходил из комнаты, пропуская завтраки, обеды и ужины, призывая эльфов носить еду ему в комнату. Два дня он прикидывал, кто и откуда мог знать о его появлении здесь, но пришёл только к одной мысли, — Волан-де-Морт однозначно либо никогда не попадал в своё будущее в годы молодости, либо по какой-то причине этого не помнит, но об этом знают другие: или Антонин Долохов (что скорее всего), или Августус Руквуд (это нужно проверить), или оба.
Лишь в конце дня Том выбрался из дома, чтобы встретиться с Тонкс, которая, казалось, поседела ещё сильнее.
— Какие-то проблемы на работе? — заботливо поинтересовался он, внимательно разглядывая мышиного цвета волосы, одну прядь из которых Нимфадора тут же схватила и откинула назад, а на губах позволила расцвести слабой улыбке.
— Нет, там всё в порядке. Кажется, тот инцидент улёгся, да и допросы прекратились.
— А что с тобой? Дома что-то случилось? — ещё больше заботы включил Том, чуть придвинувшись к той.
— Знакомые сказали, что… вчера обнаружили семью Вэнс убитыми.
Нимфадора тряхнула головой и посмотрела на кружку горячего шоколада, от которой исходил манящий пар. Том последовал её примеру, выражая сострадание, затем вздёрнул голову и произнёс:
— А что об этом говорит Дамблдор?
— Я завтра хотела как раз пойти к нему, конечно, после того, как встречу тебя и проведу в замок.
— В кабинет? — оживлённо уточнил тот, сбросив с себя недавнее напускное сострадание.
— Да, надеюсь, профессор будет на месте.
— Часто покидает школу?
— Тише! — шикнула Нимфадора, подняв глаза на Тома. — Об этом почти никто не знает.
— Хорошо, зайдём в школу вместе, — расслабившись, заключил тот и притянул к губам чашку с шоколадом. — Было бы неплохо, если бы ты узнала, кто именно это сделал.
После этого разговора Том, наконец, отложил думы о Долохове в дальний ящик и принялся изучать свитки, взятые из Тайной комнаты. Он решил, что ему нужно хорошо подумать, прежде чем соваться к Антонину с вопросами и показывать всю свою осведомлённость. К тому же, сначала ему хотелось встретиться с Августусом Руквудом, который, как понял Том, испытывает крайнюю неприязнь к юному Тёмному лорду, что по тропе жизни извёл его сестру Астрид, а затем вообще подорвал перед предстоящей встречей в Лондоне.
Дамблдор — ещё одна проблема, которая волновала Тома, и Нимфадора невовремя (а может быть вовремя) напомнила о нём. Старик рыскал по его секретам и выдавал свои знания Поттеру с одной целью — уничтожить Волан-де-Морта, который вечно преследовал мальчишку. Единственным верным решением он видел пока возможность убедить Волан-де-Морта не трогать мальчика, но, к сожалению, на данный момент это казалось невозможным. Что же с этим делать? Насколько далеко Дамблдор ушёл в поисках кроме того, что знает о крестражах, а личный дневник Тома уже уничтожен только по случайности?
К утру Том поднялся из-за стола, сложив свитки, прошёл к кровати, упал на неё и закрыл глаза, чувствуя, как сходит с ума от числа волнующих вопросов и дел.
Проснулся он от того, что во снах завертелось слишком много знакомых лиц: Дамблдор, пристально глядящий на него поверх очков-половинок и держащий его дневник, Долохов, с заговорщическим видом что-то рассказывающий Волан-де-Морту, лицо которого удовлетворённо вытягивалось, а глаза наливались алым оттенком, затем раздражённый Руквуд, кричащий о мщении, а за его спиной Беллатриса уже пустила зелёный луч, стремительно летящий по направлению к нему, после чего вспорхнула чёрная мантия Снейпа, защитившая от убивающего проклятья, а когда исчезла, то Том увидел вдалеке Гермиону, которая держала за руки Поттера и бормотала что-то о любви.
Распахнув глаза, Том быстро поднялся, достал сигарету и закурил, пережёвывая недавний сон, который оставил неприятный осадок внутри.
Ему всегда снились тревожные сны, когда что-то было не так или переживания обрушивались с такой силой, что не возможно было жить обычной жизнью.
Докурив сигарету, он встал с кровати, оделся и направился в ванную, где в зеркало увидел уставшее отражение и потухшие глаза, приводящие в раздражение. Если Волан-де-Морт увидит его таким, то может снова поставить слежку, а выкручиваться ещё из одной передряги совсем не хотелось. Час мучений над своим внешним видом прошёл не напрасно, потому как Том вспомнил, что в этот раз Антонин к нему не заходил, а значит, опять происходит какая-то чертовщина.
Решив об этом не думать, сейчас это было не самым важным занятием, он устроился за письменным столом, достал свитки, которые изучал всю ночь, и принялся рассматривать схемы, описывающие перемещение волшебника в пространстве. Сказать, что это было легко и понятно, нельзя, однако Том чувствовал напряжение от того, что начался июнь, и ни Малфой, ни он не смогли справиться с планом Волан-де-Морта.
Прошло уже более трех месяцев с момента, как Том оказался в своём будущем, но за этот срок ему удалось только заслужить не самое приятное внимание Пожирателей смерти, хоть какое-то доверие Волан-де-Морта и, наконец, наладить связь с Грейнджер. Ни планы Дамблдора, ни секреты Долохова, ни задание Малфоя так и не вызнаны и не сдвинулись с мёртвой точки.
Вечером Том отложил свитки, один из них засунул во внутренний карман летнего плаща и вышел из комнаты.
— Зайди ко мне, — буквально через несколько секунд окликнул его шипящий голос.
Том направился за Волан-де-Мортом, который уже вошёл внутрь кабинета.
— Откуда ты узнал, что Малфой пытается починить шкаф?
— Ты?.. — начал невинным голосом тот, указывая сначала на волшебника, затем в ту сторону, где находилась его комната.
— Полагаю, если бы ты хотел скрыть этот факт, то надёжнее прятал бы свитки, взятые из комнаты Слизерина. Так откуда ты узнал? — невозмутимо спросил Волан-де-Морт, пристально глядя на свою юную копию, пока тот пытался принять мысль, что Тёмный лорд узнал о проникновении в замок.
— Подслушал разговор Малфоев и Лестрейнджей. С тех пор я внимательно слежу за твоими слугами, не желая пропустить момент, когда кто-то из них решится подсыпать мне яд или убить проклятьем в постели, — спокойно отозвался Том, показав слабую уверенную улыбку.
Волан-де-Морт криво улыбнулся в ответ и с усмешкой произнёс:
— Я дал приказ тебя не трогать.
— Тогда ты тоже давал приказ не трогать меня, но мадам Лестрейндж, видимо, его не расслышала, — отпарировал тот и принялся разглядывать стены кабинета, выражая тем самым незаинтересованность в разговоре.
— Не хочешь рассказать мне, как ты проник туда?
— Я думал, ты уже догадался, — пожал плечами Том, затем тут же добавил: — Ты же позволил мне вербовать Нимфадору Тонкс, так вот она под Империусом.
Волан-де-Морт удовлетворённо сверкнул глазами, однако недовольно прошипел на парселтанге:
— Это могло быть рискованно, ты же понимаешь! Она аврор, и их там учат, как противостоять подчинению!..