Оба, Пенбрук и Эллингтон, посмотрели на Макензи. Она знала, что они думают. «Убийца сымитировал сцену смерти Джимми Скоттса… и моего отца».
Пенбрук воспользовался паузой, чтобы показать фото с места преступления. На слайде был изображён Дэннис Паркс, лежащий на постели лицом вниз с простреленной головой. Расположение тела было до боли хорошо знакомо Макензи. Если бы она не знала, кто изображён на фотографии, то могла бы подумать, что смотрит на снимок с места убийства отца, сделанный много лет назад.
Фотографии сменились, и появилось изображение жены. Она лежала на диване, глядя невидящим взглядом куда-то вверх. На щеке виднелись следы запекшейся крови.
«На месте убийства нашли визитную карточку?» – спросила Макензи.
«Да, – ответил Пенбрук. – Она была на прикроватной тумбочке. А вот, чтобы вы были в курсе, фото с убийства последнего бродяги».
Он показал новый слайд. Перед глазами Макензи оказался мужчина, лежащий на тротуаре. Одна часть лица представляла собой кровавое месиво, ярко контрастируя с белой визитной карточкой, вставленной между губ покойного.
«Кажется, что убийца сделал это ради забавы, – сказал Эллингтон. – Это убийство не такое чистое, как остальные».
Он был прав. Макензи тоже считала, что в том, как визитную карточку засунули жертве в рот, было что-то почти игривое. А тот факт, что преступник умышленно оставлял на карточках отпечатки других людей, чтобы сбить их со следа, говорил о том, что они имеют дело с решительным, умным и опасным убийцей.
«Он думает, что сделал что-то забавное», – подумала Макензи, глядя на изображение жертвы.
«Так почему он убивает бродяг? – спросила она. – Если после убийства отца он снова пустился во все тяжкие, то почему выбирает бездомных? Есть ли какая-нибудь связь между этими бродягами и Джимми Скоттсом или Габриэлем Хэмбри?»
«Пока мы ничего не нашли», – ответил Пенбрук.
«Возможно, их убийствами, – сказала Макензи, – он хочет указать нам на наши просчёты. Возможно, он понимает, что убийства бродяг не привлекут такого же внимания полиции, как привлекли бы смерти обычных граждан. Если я права, то он убивает их, можно сказать, ради хохмы».
«Кстати, о бродягах, – сказал Эллингтон. – Как вы считаете, если мы опросим бездомных в городе и окрестностях, смогут они сообщить нам что-нибудь полезное?»
«Мы это уже делали, – ответил Пенбрук, – но они отказываются говорить. Они боятся, что, поделись они мыслями с полицией, следующим разом убийца придёт по их душу».
«Нам нужно пообщаться с братом последней жертвы, – заметила Макензи. – Вы не знаете, где он может быть? Он живёт где-то рядом?»
«Вроде того, – сказал Пенбрук. – Как и брат, он тоже живёт на улице. Точнее, он жил на улице, а теперь находится в тюрьме. Уже не помню за что, но, возможно, за публичное пьянство. У него за плечами масса незначительных правонарушений, за которые он частенько попадал в тюрьму на неделю-две. Такое здесь нередко. Некоторые бродяги специально идут на преступление, чтобы обеспечить себе бесплатный ночлег на несколько дней».
«Вы не против, если мы с ним увидимся?» – спросила Макензи.
«Вовсе нет, – сказал Пенбрук. – Я попрошу кого-нибудь позвонить в тюрьму и предупредить о вашем визите».
«Спасибо».
«Мне кажется, это я должен вас благодарить, – добавил он. – Мы рады, что вы наконец-то здесь и помогаете нам с этим делом».
«Наконец-то», – подумала Макензи, но ничего не сказала и молча вышла из конференц-зала.
По правде говоря, она тоже была рада. Она была рада, что у неё наконец-то появилась возможность разобраться с этим делом, которое таким невероятным образом возвращало её в детство и вело напрямую к смерти отца.
ГЛАВА 3
Тюрьма Делкруа находилась вдали от автострады и располагалась на пустом и совершенно ровном клочке земли. Это было единственное здание на территории примерно в пятьсот акров. По сути, это была не совсем тюрьма, но и, конечно, не совсем то место, где обычный человек с улицы захотел бы провести время.
Макензи и Эллингтон проехали через небольшое защитное ограждение на входе и направились на парковку для служащих, расположенную позади здания. Затем они прошли проверку на основном КПП, откуда их препроводили в зал ожидания, где их уже ждала женщина.
«Агенты Уайт и Эллингтон?» – спросила она.
Макензи представилась и пожала ей руку первой. Встречавшую звали Мел Келлерман. Она была довольно низкого роста и слегка полновата, однако производила впечатление женщины, видавшей трудные времена, но смеющейся в лицо невзгодам.