Ну, а ещё ей было интересно, чем занят агент Эллингтон.
Она виделась с Эллингтоном всего несколько раз и то недолго, что, по мнению Макензи, было даже к лучшему. Она предпочитала жить спокойно и не вспоминать о том неловком случае, что произошёл между ними в Небраске.
Решая, чем занять себя в ближайшие часы, она направилась к машине. Вставив ключ в дверной замок, она заметила, как мимо пробежала знакомая. Бегуньей была курсант Колби Стинсон. Она тоже заметила её и улыбнулась. Колби так быстро промчалась мимо машины Макензи, что та сделала вывод, что пробежка у Колби только началась.
«Привет, – сказала Колби, – ты отстала от своих?»
«Нет. Решила пробежать ещё кружок».
«Ну, конечно».
«Это ты к чему?» – спросила Макензи. Они с Колби были достаточно хорошо знакомы, но назвать девушку подругой Макензи не могла. Она никогда не знала, когда Колби шутит, а когда хочет вывести её из себя.
«К тому, что у тебя сильная мотивация, и ты трудяга», – ответила Колби.
«Признаю свою вину».
«Что это? – спросила Колби, указывая на пачку печенья в руках Макензи. – Обед?»
«Ага, – сказала Макензи. – Невесело, да?»
«Есть немного. Может, перекусим вместе? Я бы не отказалась от пиццы».
И Макензи тоже. При этом ей казалось, что она не выдержит разговора ни о чём, особенно с той, которая любит посплетничать. Но, с другой стороны, Макензи понимала, что в её жизни должны быть не только тренировки, тренировки и дом.
«Да, давай», – ответила она.
Это была маленькая победа: Макензи вышла из зоны комфорта и пыталась завести друзей на новом месте, в новой главе своей жизни. Каждый новый шаг означал открытие новой страницы этой главы, и Макензи не терпелось начать заполнять её смыслом.
Когда после обеда Макензи и Колби приехали в пиццерию «У Донни», люди, пришедшие сюда на ланч, начали расходиться, и в заведении было полупусто. Заняв столик в глубине, они заказали пиццу. Макензи позволила себе расслабиться, расслабить ноющие руки и ноги, но насладиться спокойствием ей не удалось.
Колби подалась вперёд и вздохнула: «Мы можем, наконец, поговорить о нашей проблеме?»
«А есть проблема?» – спросила Макензи.
«Да, – ответила Колби, – но окутанная чёрными одеждами, она легко прячется среди окружающих».
«Окей, – сказала Макензи, – расскажи мне, в чём проблема. И скажи-ка, почему ты не упоминала о ней раньше».
«Я тебе никогда не говорила, но уже в первый твой день в Академии я знала, кто ты такая. Все тебя узнали. Народ шептался по углам. И именно поэтому я так долго ждала, чтобы с тобой поговорить. Учёба близится к концу, и я не знаю, как это повлияет на ситуацию».
«О чём все шептались?» – спросила Макензи, начиная догадываться, к чему идёт разговор.
«В общих чертах, об убийце по прозвищу «Страшила» и скромной девушке, засадившей его за решётку; девушке, которая так хорошо справлялась со своими обязанностями детектива в Небраске, что привлекла внимание ФБР».
«Это приукрашенная версия событий, но… теперь я понимаю, к чему ты клонишь. Ты сказала «в общих чертах», значит, шептались и о другом?»
Казалось, Колби вдруг стало неловко. Она нервно заправила прядь каштановых волос за ухо: «Знаешь, ходят разные слухи. Я слышала, что какой-то агент замолвил за тебя словечко. И… ты понимаешь, мы живём в обществе, где правят мужчины. Ты и сама можешь представить, как разлетаются сплетни».
Макензи закатила глаза, смутившись. Её всегда заботил вопрос слухов, которые могут ходить о ней и Эллингтоне, агенте, который на самом деле сыграл большую роль в том, чтобы она попала в Бюро.
«Прости, – сказала Колби. – Не стоило мне начинать этот разговор».
Макензи пожала плечами: «Всё в порядке. Думаю, нам каждому есть, что рассказать».
Чувствуя, что она сболтнула лишнего, Колби нервно оглядела стол и сделала глоток газировки. «Прости меня, – мягко добавила она. – Мне просто показалось, что ты должна знать. Ты стала для меня первой настоящей подругой здесь, и я хотела быть максимально откровенной».
«Та же история», – ответила Макензи.
«Мир?» – спросила Колби.
«Мир. А теперь давай сменим тему».
«О, это проще простого, – сказала Колби. – Расскажи-ка мне о себе и Гарри».
«Гарри Дугане?» – спросила Макензи.
«Да. О будущем агенте, который раздевает тебя взглядом каждый раз, как вы оказываетесь в одной комнате».