Я не знаю, хороши ли мои снимки. Старая Leica не похожа ни на одну камеру, которой я пользовалась раньше. Я все еще учусь одновременно держать ее и двигать рычаг фокусировки большим пальцем, а также неподвижно удерживать маленький корпус другой рукой. Объектив крошечный; сначала через такое маленькое окошко я ничего не могла разглядеть, но через неделю, кажется, освоилась. Это все равно что начать видеть вещи не так, как делал всю жизнь. Когда вы регулируете диафрагму[11], сужаете отверстие объектива, в фокус попадают фоновые объекты. Как будто ты приближаешь, притягиваешь к себе весь мир. Ничто больше не кажется таким далеким.
По большей части я должна благодарить Ноя. Я действительно благодарю его. Каждую ночь, перед тем, как заснуть. Потому что теперь, когда мои первые семь дней истекли, он позволяет мне бесплатно жить в его квартире – «браунстоуне»[12], этот термин я тоже теперь знаю, – пока я не найду работу и не смогу платить сама. Так он выразился, когда предложил это за кофе и свежими рогаликами в середине первой недели. Я прямо тогда и сказала ему, что не хочу быть благотворительным проектом. Но я уже влюбилась в свою спальню, пианино и эркеры[13].
– Как вы вообще называете эти окна? – спросила я его, выглядывая вниз, на улицу. Я знала, что буду скучать по мокрому носу Франклина, которым он постоянно утыкается мне в руку. Кроме того, с самого начала было понятно, что с Ноем будет легко ужиться. Ему нравилось, когда я спрашивала, куда пойти и на что посмотреть в городе, хотя сам он не задавал вопросов. Тем не менее, за тем завтраком я немного рассказала ему о своей жизни.
– Я не хочу полагаться на вас, – сказала я. – Не после того, через что я прошла. Но я бы очень, очень хотела остаться здесь.
Решение нашлось: на дверце холодильника мы ведем бухгалтерскую книгу, подсчитываем, сколько дней я провела здесь. Каждое утро быстрым движением черных чернил на белом листе бумаги Ной делает новую пометку, так что у нас есть запись о том, как много я ему задолжала. По мере того как дни превращаются в недели, эти черные метки распространяются вдоль и поперек страницы, но я никогда не удосуживаюсь их сосчитать. Я ведь только в начале своего пути, и я смотрю на них как на плату за выживание.
Если добьюсь успеха здесь…
Вы знаете, сколько в мире песен о Нью-Йорке? Когда ты живешь здесь, улицы будто поют тебе серенаду. Помните, как я сказала, что не буду растрачивать свою независимость впустую? Если бы вы знали, через что я прошла. Даже не то, что я рассказала Ною, а то, что было до этого. И еще раньше. Что ж, вы бы поняли, почему на этот раз я отдала свое сердце месту, а не человеку.
Можете ли вы себе представить, чтобы место было похожим на человека? Что оно способно утешить вас, спеть вам или удивить вас. Место, где простой выход из метро может вызвать у вас те же мурашки, которые бегут у вас по шее прямо перед тем, как поцеловать кого-то? Когда я рассказала об этом Ною, когда сказала, что чувствую себя почти так, как если бы влюбилась в Нью-Йорк, он забавно улыбнулся и назвал меня Малышкой Джоан[14]. До сих пор не знаю, что это значит.
(По правде говоря, он говорит много вещей, которых я не понимаю.)
Но сейчас важнее другое: я счастлива. Всякий раз, когда моя тревога возвращается, я просто выхожу на улицу, неважно, который сейчас час, и брожу по улицам, проспектам и набережным, пока не успокоюсь. А еще Ной купил мне пару кроссовок. На пятый день я вернулась домой после долгой прогулки, а они лежали в коробке на кровати. Наклейка с ценой была соскоблена, так что осталась только часть – 97 центов. Фиолетовые, на толстой подошве, пахнущие резиной и краской, и такие новомодные. Все равно, что надеть на ноги будущее и все возможности, которые ждут меня впереди. По крайней мере, так я себя чувствовала. Я даже прослезилась, но не стала рассказывать об этом Ною. Я также не стала открыто благодарить его, потому что уже успела понять, – подобные церемонии ему не нравились. Я только создала долговую расписку, наклеив слово «Кроссовки» на дверцу холодильника, рядом с учетом неоплаченных дней.
11
Диафрагма – это отверстие с изменяемым диаметром внутри объектива, через которое свет попадает непосредственно на фоточувствительный сенсор матрицы или пленку. Принцип работы диафрагмы схож с принципом работы человеческого зрачка: чем шире он открыт, тем больше света попадает на сетчатку глаза.
13
Эркер – выходящая из плоскости фасада часть помещения, частично или полностью остекленная, улучшающая его освещенность и инсоляцию.
14
Малышка Джоан (Baby Joan) – знаменитое преступление, произошедшее в Нью-Йорке, в 1973 году. 7-летняя девочка Джоан была убита и изнасилована учителем химии. Найдена в парке.