(У Ноя, похоже, нет друзей. Если у него звонит телефон, это обязательно связано с собакой. И хотя на стенах его квартиры много дорогих на вид произведений искусства, я еще не видела ни одной фотографии в рамке. Учитывая, что у меня их тоже нет, это не кажется таким уж странным. А если это все-таки ненормально, то он такой же странный, как и я. Без сомнения, у него тоже есть люди, которых он видит, стоит только закрыть глаза. Люди, от воспоминаний о которых он тоже старается избавиться, но полагаю, мне не стоит лезть к нему в душу. Ной добр к собакам и ко мне – это все, что мне нужно знать на данный момент.)
Пока Ной объясняет условия своего предложения, я уплетаю рогалик со сливочным сыром. Он говорит, что арендная плата отныне будет вычитаться из моей зарплаты, которая также покроет расходы на еду и удобства в квартире. Он ссылается на нацарапанные в желтом блокноте, что лежит между нами, заметки, комбинации слов и уравнений, каракули, которые я не могу разобрать. Наконец подняв глаза, Ной говорит, что таким образом у меня должно остаться сто пятьдесят долларов в неделю наличными.
– Ты будешь работать четыре дня в неделю, с восьми утра до трех. Придется заниматься и выгулом, и присмотром, в зависимости от ситуации. За каждой собакой следует ухаживать по-своему, но у тебя никогда не будет больше двух клиентов одновременно, плюс Франклин.
Ной что-то вычеркивает из своих записей, смотрит на меня своими блестящими глазами и протягивает руку. Перед глазами встает образ черных шелестящих перьев.
– Так ты согласна?
И, о ужас, я снова готова разрыдаться, но вместо этого я молча киваю, прижимая язык к нёбу – я где-то вычитала, что так просто невозможно заплакать. Но мои глаза все равно наполняются слезами, когда я пожимаю Ною руку. Я знаю, что в его нацарапанных уравнениях не могло быть такой суммы, которая, покрыв арендную плату, расходы на еду и счета, все равно оставляла бы меня с деньгами в кармане. Я также уверена, что на самом деле Ною не нужно расширять свой бизнес, что он работает не ради денег, а ради общения со своими четвероногими друзьями и возможности время от времени выходить из дома. Я не всегда могу понять мотивы людей, но новый бизнес по уходу за собаками на дому, несомненно, был изобретен ради меня. И я чувствую, что таким образом Ной хочет убедиться, что я буду возвращаться к нему каждый день.
Мысли в моей голове спутаны, меня ошеломляют возможности и свобода, что подарил мне Ной. Не знаю, почему он помогает мне, почему проявляет ко мне такую заботу, которую, похоже, предпочитает не растрачивать на других людей, если таковые вообще есть в его жизни. Позже, когда мы начнем вести более откровенные разговоры, я спрошу Ноя, почему он разместил объявление об аренде комнаты, что побудило этого уверенного в себе человека, интроверта по сути, открыть двери в свою жизнь. Но пока что достаточно и того, что я глубоко благодарна за то, где оказалась. Когда мы планируем мои первые смены в нашем новом пансионе для собак, я позволяю себе поверить, что заслуживаю того, что грядет – новой жизни, в которой для меня будет место.
В мире, где с добротой незнакомцев, о которой я так часто слышала, наконец-то встретилась я сама.
Вы удивлены тем, как мало времени требуется, чтобы стены, что я возвела вокруг себя, рухнули? Полагаю, сложись все по-другому, вы могли бы сказать, что я сделала правильный выбор. То, с какой готовностью я приняла этот новый поворот своей жизни, когда обычно такие девушки, как я, часто возвращаются к своим старым привычкам. Вы, наверное, даже восхищаетесь моей стойкостью, хотите похлопать меня по плечу, поздравить со всеми позитивными изменениями, которые я вношу в свою жизнь?
Что ж, тогда мы побудем в этой чудесной фантазии еще чуть-чуть.
Руби словно бьет в лихорадке. Возможно, это как-то связано с сексом. Или связано с ним напрямую. С тех пор как Эш отправил ей СМС, тело Руби решило реагировать на малейшее прикосновение: прохладные простыни, что касаются ее голых ног, горячая вода, что стекает по ее спине. Даже то, как она откусывает яблоко или перекладывает еду с вилки на язык, почему-то стало эротичным. Секс ей даже снится, и Руби просыпается, запутавшись в простынях. Каждое утро, когда она открывает глаза, ее ключица болит и горит, словно именно к ней подключен электрический шнур ее желания.