— Ночью дежурил Джефферсон, он уже провел предварительный осмотр, но я не доверяю дежурным врачам, так что займись ею сам.
— Кем, сэр? Вы еще ничего не сказали.
— Групповое изнасилование девочки-подростка.
Тибс вздрогнул. Он почувствовал, как кровь ударила ему в голову.
— Изнаси… лова… ние?
— Да, да. Что здесь непонятного? Психиатр с трудом проглотил слюну.
— Но при чем тут мы? Это — дело хирурга…
— Хирург сделал все, что мог. Но девочка перенесла огромное потрясение, и теперь ее жизнь в наших руках. К тому же ее доставила полиция, а мы не вправе отказывать властям. Так что принимайтесь за дело незамедлительно.
— Но, патрон, у меня же консилиум, и потом…
— Я не повторяю дважды, Рок.
Тибс взмок. Старик начинал выходить из себя, а чем это могло кончиться, он знал. Спорить было бессмысленно.
— Где она? — спросил Тибс сдавленным голосом.
— У Солсмита в боксе. Результат обследования доложите мне незамедлительно.
Тибс вышел из кабинета с предчувствием беды. Теперь рубашка облепила его вокруг. Он достал платок и вытер лицо. Секунду помедлил. затем решительно зашагал к лифту. Спустившись на второй этаж, Тибс направился вдоль коридора к кабинету заведующего отделением, машинально кивая в ответ на приветствия коллег. Сейчас самому не грех бы обратиться к психиатру. Не снижая скорости, Тибс ворвался в кабинет Солсмита.
— Что с тобой, Рок? Ты будто с цепи сорвался, — произнес сухой, как ветка, мужчина в роговых очках, выходя из-за ширмы.
— Какое еще изнасилование? Где она? — задыхаясь, прорычал Тибс.
— Одевайтесь, — крикнул Солсмит за ширму. — Значит, тебя послал патрон? Понятно. О'кей, пойдем посмотрим.
Они вышли в коридор.
— В общем-то, мне кажется, кризис миновал, — продолжал Солсмит. — Девочка перенесла сильнейший шок. Раньше чем через неделю в себя не придет. В этом я уверен. Я вколол ей амбутал, пусть спит. Сейчас любая помеха может вызвать нежелательную реакцию. — Она приходила в сознание?
— Нет.
— Ее кто-нибудь навещал?
— Приезжала мать, но я ее не пустил.
— И никого ни в коем случае не пускать.
— Жаклин не пустит.
— Кто такая Жаклин?
— Сиделка. Самая опытная. Не женщина, а цербер. Недаром она дежурит в мужском отделении. Она и господа Бога к ней не допустит.
— Господь Бог разрешения не спрашивает. Довольно часто он, не советуясь с нами, приходит и забирает наших подопечных в мир иной.
Они остановились у двери бокса. Солсмит тихо приоткрыл ее и заглянул внутрь.
— Проходи, — кивнул он коллеге и распахнул дверь.
Тот перевел дух и вошел с таким чувством, будто в палате его ждала виселица.
Сиделка, настоящий монстр, встала и, поклонившись, вышла, уступая дорогу врачам.
Девочка спала. Тибс долго не решался подойти к кровати. Конечно же, он ее узнал… Вчерашнюю ночь так быстро не забудешь, несмотря на алкогольные пары, которые, впрочем, до сих пор выходят из него топозным потом.
Тибс почувствовал, как Солсмит взял его под локоть.
— Что с тобой, Рок?
— Нет, ничего.
Каждая минута пребывания в боксе была для него пыткой. Когда, наконец, после беглого осмотра оба вышли в коридор, психиатр дал рекомендации:
— Сейчас ее трогать нельзя. Полный покой. никого не допускать. Наркотики не колоть. обычное снотворное и витамины. Если придет в сознание, тут же доложить мне. Отвечаешь за нее головой.
— А если придет полиция?
— Никого! Ты понял? — заорал Тибс, разорвав строгую тишину больничного коридора.
Солсмит застыл, прикусив губу. Тибс полоснул его взглядом и быстро зашагал к лестнице.
Добравшись до кабинета, он рухнул в кресло и трясущимися руками выбил сигарету из пачки.
Вошла секретарша с подносом.
— Какого черта?!
Девушка вздрогнула и чуть не выронила ношу из рук.
— Ваш кофе, сэр, — произнесла она дрожащим голосом.
— Оставьте меня в покое! — рявкнул он. Летти попятилась. На ее округлившихся глазах выступили слезы.
Прошло не менее десяти минут, прежде чем Рокуэл Тибс пришел в себя и взялся за телефонную трубку.
2
Бэрт Бэйли ласково поцеловал спящую жену и тихонько встал с кровати. Выйдя на кухню, он открыл шкаф, достал бутылку джина и, не утруждая себя поисками стакана, сделал несколько глотков прямо из горлышка. Сунув в рот кусок ветчины, он отправился в ванную и минут два-дцатъ фыркал под холодным душем. Голова еще гудела, но стало значительно лучше… Надев светло-серый костюм, Бэйли вышел во двор и выгнал машину из гаража. Всю дорогу на работу он ехал с открытым окном, подставляя лицо встречному ветру. На Саттон-стрит он припарковал машину у двухэтажного кирпичного дома и выключил двигатель. Выходить не стал, некоторое время измерял пульс, следя за секундной стрелкой наручных часов. Результат не удовлетворил его, и Бэрт решил, что настало время позаботиться о своем здоровье, в конце концов, ночные оргии в его возрасте могут причинить непоправимый вред. Бэрту Бэйли недавно стукнуло тридцать шесть, но выглядел он значительно старше. Причиной тому были большие залысины и глубокие морщины, избороздившие вдоль и поперек его смуглое лицо. Бэрт взглянул в зеркало на свое отражение и, поправив мизинцем черную нитку усов, еще раз убедился, что выглядит не лучшим образом.
Затянув галстук, он вышел из машины и подеялся на крыльцо дома, где красовалась медная табличка с надписью: «Доктор БЭРТ БЭЙЛИ. (Частная практика)».
Он нажал кнопку звонка и стал ждать. Вот уже десять лет, как он купил эту практику и пять дней в неделю неизменно приезжает сюда в одно и то же время давать невыполнимые советы и выписывать рецепты на лекарства, которые невозможно купить. Но его вкрадчивые манеры и представительный вид внушали людям доверие, и они шли к нему с твердым убеждением, что доктор Бэйли поможет. Просторная приемная, мягкая удобная мебель, уютный холл. отлично оборудованный кабинет — все это умножало их готовность вверить попечение о своем здоровье именно этому, а не какому-либо другому врачу.
За дверью послышались женские каблучки. Через секунду дверь открыла его секретарша. Уникальная женщина. Ассистент, медсестра, любовница, секретарша — и все в одном лице — Бланш Тарнер. Можно еще добавить, что она была красива.
— Доброе утро, доктор Бэйли, — приветствовала его Бланш своим низким грудным голосом.
— Какое оно, к черту, доброе, — проворчал Бэйли и вошел в помещение.
Шляпа полетела на вешалку и повисла на одном из крюков, ее хозяин добрался до дивана и, утопив себя в нем, раскинул руки в стороны. Каблучки замерли.
— Ты не в духе, Бэрт?
Он лениво взглянул на нее. Когда Бланш на работе, то смотреть не на что. Роговые очки для солидности, волосы, стянутые на затылке в неприглядный пучок, полное отсутствие косметики и слишком длинный белый халат, скрывающий самое привлекательное в этой особе.
— Весь мой дух вышел. Приготовь-ка мне холодной воды и выжми туда лимон.
— Что Же, это нетрудно, но только не поможет Кстати, у тебя сегодня тяжелый день. Ты назначил четырем пациентам до ленча и еще шестерым после.
Бэйли скривился в гримасе мученика. Бланш собралась выйти, но, что-то вспомнив, обернулась.
— Да, чуть не забыла. Несколько раз звонил Рок. Мне показалось, он чем-то взволнован. Просил тебя позвонить, как только появишься.
— О'кей, позвоню.
Она вышла. Ее каблучки удалились.
— Уже тоскует, черт его побери, — буркнул Бэйли и взялся за телефон.
— Летиция Шенон слушает, — звякнул колокольчиком голос секретарши.
— Рад, что вы слушаете, мисс Шенон. Говорит доктор Бэйли. Могу я поговорить с доктором Тибсом?
— Секунду, доктор Бэйли.
Раздался щелчок, затем послышался хрипловатый глухой голос Тибса.