— Не обращай внимания, видать, отрава ещё не отпустила.
— Я тебя уже где-то видел, — прищурился Станислав, подавшись вперёд. — Эти глаза... Я их помню.
— Ого, глаза, — расшнуровала Ольга берцы. — Да он романтик.
— Ещё какой, — согласился я.
— Их трудно забыть, чертовски красивые, — кивнул Стас.
— Небось, давно комплиментов про глаза не слыхала, а, Оль?
— Да считай никогда. Твой друг — большой оригинал.
— Только в тот раз, они были в слезах, — продолжил Станислав. — Ах ты лживая сучка, — потянулась рука к кобуре, но Олин «Вальтер» уже смотрел дулом ему в грудь.
— Как ты меня назвал? — беззлобно пропели роскошные губы.
— Стоп-стоп! — поднял я руки, пытаясь мирно разрешить этот лингвистический конфликт. — Давайте-ка успокоимся и всё обсудим. Станислав, просто извинись.
— Извиниться? — скривил тот физиономию.
— Да. Ты не представляешь, скольких особей мужского пола потеряло человечество из-за таких неосторожных слов. Лично я против собак ничего не имею, но вот Оле подобное сравнение отчего-то кажется оскорбительным. Я серьёзно.
Ствол лежащего на бедре пистолета всё ещё глядел в сердце Стаса, а милый пальчик слегка побелел на спусковом крючке.
— Он так сильно тебе нужен? — поинтересовалась Ольга.
— Может пригодиться, — кивнул я. — Станислав, дружище, не глупи.
— Ты был с ней заодно, — облизал он пересохшие губы. — Тогда, под Иваново. Эта... она что-то подмешала Москве. Да. А ты довершил начатое. Что ты сделал с ним?
— Слушай, тебе в голову дало. Проспись для начала, а утром мы обсудим все твои параноидальные теории.
— Хватит нести х**ню, я не верю в такие совпадения. Ты что, думал, я не узнаю?
— Честно говоря, я не планировал вас знакомить.
— Так, значит, это был ты. Ты убил Алексея?
— Не сразу, — встала Ольга, держа Стаса на мушке, поставила стул напротив и села. — Сначала мы отвезли его в Арзамас, приковали в подвале и всласть повеселились. Он безумно страдал. И тоже называл меня сучкой, поначалу. Потом стал звать девочкой, деткой, даже доченькой. Знаешь, когда я его резала, когда отрывала ногти и выбивала зубы долотом, мне было так хорошо, — пальцы её левой руки скользнули между разведённых бёдер. — До дрожи. Каждый его вопль, каждый хрип заставлял волоски на теле вставать дыбом, — высвободила она правую ногу из ботинка и коснулась стопой детородных органов сидящего с раскрытым ртом Станислава. — Я помню всё, будто это было вчера.
— Какого чёрта ты делаешь?
— И тебя я тоже помню. Узнала, как только увидела. Ты был таким добрым, мягким, предсказуемым. Смазливая мордашка, голые коленки, слёзки в голубых глазах... Как устоять перед девушкой в беде, верно? Скажи, ты ещё долго меня ждал? Фантазировал обо мне, пока мы везли твоего дружка, связанного, как свинью на убой? О чём сожалел больше, о пропаже Москвы, или о том, что не удалось меня трахнуть?
— Ну хватит, — выдохнул Станислав, сглотнув.
— Я решу, когда хватит, — изящная ножка надавила чуть сильнее.
— Дьявол... Пытаешься доказать, что ты тут главная?
— Точно. И тебе нравится. Расскажи, как ты собирался это сделать. В койке, на столе, может, на полу?
— Завязывай.
— Лицом к лицу, или сзади?
— А сама как думаешь?
— Думаю, лицом к лицу. Тебе ведь нравятся мои глаза, ты хотел бы смотреть в них, как сейчас.
— Завязывай, сказал!
— Не вздумай дёргаться, я не закончила.
— Да ты больная. Чёрт... — физиономия Станислава стала почти пунцовой от напряжения.
— Не сдерживай себя. Вспомни тот вечер, ту нежную нимфетку в вашем номере.
— С-с-с... Уф.
— Туалет там, — указала Ольга пистолетом в коридор, убрав ногу.
— Господи-боже, — едва не перекрестился я, глядя вслед спешащему Станиславу. — Ты его только что изнасиловала.
— Технически нет.
— Я тебя такому не учил.
— Как и многому другому. Абсолютной беспринципности, например. Хотя тебе есть, чем поделиться, опыт огромный.
— Если ты про нашу сегодняшнюю встречу, то, уверяю, она случайна. Я здесь по делам. У меня и в мыслях не было тебя искать. А если про этого милого молодого человека в моей команде — на то есть веские причины, но я не хочу утомлять долгой историей своих злоключений. Расскажи лучше ты что-нибудь интересное. Например, ради чего святые тебя наняли.
— Не ради твоей головы, можешь не волноваться.
— Начало хорошее. О, а вот и наш... — собрался я отвесить комплимент вышедшему из уборной Станиславу.
— Не надо, — оборвал он меня, мотая головой, упал на диван и с обиженным видом скрестил руки на груди.