— Интересно. И вы не пошли по следу?
— Дождь начался. Да и куда нам на ЗиЛе за мотоциклом? Конечно, то, что между ног — не машина, но угнаться трудновато. Кстати, а ты ведь совсем без колёс?
— У меня лошадь.
— Продай её. Ага, продай и присоединяйся ко мне.
— Смеёшься? — улыбнулась Ольга. — Предлагаешь кинуть святых?
— Вовсе нет. Будем каждый делать своё дело, но только вместе. Я — для Легиона, ты — для святых. Ведь цель у нас одна — найти чёртовых взрывников. Поправь, если ошибаюсь.
— Хм, вроде того.
— Тогда за чем дело стало?
— Думается мне, — прищурились бездонные голубые глаза, — твой чувствительный друг будет не в восторге.
— Не беспокойся за это, я с ним поговорю.
— Его теперь ещё поискать предстоит.
— О, на счёт его местонахождения у меня нет ни малейших сомнений.
Интуиция меня не подвела, Станислав сидел в кабаке этажом ниже и, не щадя себя, ужирался самогоном в бесплодной попытке забыть о кошмаре, перевернувшем всю его жизнь.
— Блядь... Иди нах**, Кол. Я не хочу с тобой говорить. И знать тебя не же-ла-ю, — опрокинул он рюмку и снова наполнил.
— Когда ты налакаешься до беспамятства, тебя вышвырнут, чтоб не наблевал, а там оберут как липку, с утречка босиком придётся топать.
— Ты меня не расслышал? — прорычал Станислав недружелюбно.
— Хочешь, расскажу тебе про Лёху Москву, или про Ткача, как звали его прежде?
— Я знаю достаточно, — припечатал он пустую рюмку.
— Правда? А почему же про меня ты от него не слыхал? Ведь мы с ним не один год были знакомы. Думаешь, с кем он в Москву ходил?
Мутные зенки Станислава вдруг разом сфокусировались, а рука замерла на полпути к бутылке.
— Да, дружище, — продолжил я, — это не байки, он был в Москве, со мной и ещё с пятью своими корешами, двоих из которых самолично замочил там же, чтобы не делиться. Замочил бы и меня с Сиплым, будь пофартовее.
— Сиплый? Медик?
— Вы знакомы?
— Да, виделись в Арзамасе.
— Мир тесен. Хотя тогда мне так не казалось. После Москвы я гнался за Ткачём до самого Урала. Но там судьба снова свела нас вместе. Правда, перед этим Алексей успел перестрелять семью одной девятилетней девчушки по имени Оля. А потом, когда мы работали с ним в паре, кинул меня и снова попытался убить. Вероломно, так, что даже я охуел. И если ты думаешь, будто Алексей — Москва — Ткачёв — добрый дядечка, пострадавший не за что, у меня для тебя плохие новости. Ткач был отъявленной мразью, а уж я-то в сортах мрази разбираюсь.
— Дьявол, — поднял непослушные брови Станислав. — Это сколько ж лет прошло с тех пор до той ночи.
— Время не всё списывает со счетов.
— Да, наверное... И что теперь?
— Ольга в деле.
— С какого?!
— Не переживай, речь не о деньгах. Она вообще не знает о грузе. Ей заказали разыскать возмутителей спокойствия, так пусть ищет, мы ведь заняты тем же самым. А она будет полезна.
— Ты с ней как вообще? Ну, в этом плане...
— Между нами сугубо платоническая любовь.
— Только не пизди, будто она тебе как дочь.
— Нет, скорее, как олицетворение всего прекрасного, что меня когда-либо окружало на этой пропащей земле. Не держи на неё зла, это никому ещё не принесло пользы. Вот, — передал я Станиславу ключ с номерком, — снял комнату, иди отоспись, а я сменю Павлова. Бедолага, небось, уже просит штаб забрать его домой.
Глава 8
Весь следующий день наша дружная компания провела, вылавливая жемчужины народного фольклора из моря бессмысленного трёпа, пьяного пиздежа и наркотических фантазий местной фауны. Собрав воедино и систематизировав наши изустные трофеи, мы пришли к выводу, что подавляющее большинство рассказчиков приписывает вину за взрывы Детям Пороха. Эта бригада никогда не славилась умением играть в команде, союзы с ней были шаткими, а контакты сложными. ДеПо, как называли бригаду на пустошах, вела замкнутый образ жизни, но всё же считалась «своей», в отличие от наглухо отбитых Рваных Ран, соваться к которым боялся даже Навмаш. Тем не менее, репутация слегонца припизднутых прочно закрепилась за ДеПо, а их маниакальная увлечённость химией и инженерией вполне чётко сводила все нити рассуждений в одну точку — «ДеПо в конец охуело». И мы, как единственные блюстители порядка в царстве террора, обязаны были проверить эту порождённую коллективным сознанием гипотезу.
Полностью разделяя мнение навашинских относительно припизднутости ДеПо, наша группа единомышленников постановила, что вести со взрывоопасными автомобилистами цивилизованный диалог — дело глупое, бесперспективное и неоправданно затратное по времени. В качестве альтернативы мною было выдвинуто предложение проникнуть на территорию, подконтрольную ДеПо, изловить пару-тройку этих опасных чудаков и нечеловечески пытать их, пока они не дадут нам нужных сведений, или пока мне это не надоест. Принято единогласно. Демократия — отличная штука, когда мнение бестолкового большинства не противоречит моему, единственно верному. Ловить я решил на живца.