— Почему именно на юг? — спросил Павлов, выискивая путь среди бездорожья. — Чем другие направления хуже?
— С запада Ока, — мотнул я головой направо. — Сомневаюсь, что наши недруги базируются на том берегу, а проказничают здесь, слишком неудобно. На востоке Арзамас, нет смысла светиться сразу в двух чужих вотчинах. На севере Нижний, там только совсем ебанутые осядут, а эти ребята на ебанутых не похожи. Остаётся юг — глухие безлюдные леса, живых поселений на сотни километров по пальцам пересчитать, а брошенных — хоть жопой кушай, и никто не скажет: «Не трожь, моё!». Если бы мне понадобилась база для осуществления террора добрых жителей и гостей Навашинской пустоши, я бы двинул именно на юг.
— С чего ты решил, что у них есть база? — поинтересовалась Ольга, разглядывая унылый пейзаж. — Они могли взять желаемое и убраться восвояси.
— Опять ты о каком-то «желаемом». Может, поделишься подробностями?
— Я уже говорила — никто не станет атаковать бронеколонну ради амуниции и проводов. Чушь же, и ты сам прекрасно это понимаешь.
— А как же мотоциклист, подорвавший Святых? — возразил я. — Он тут катался, два дня спустя после атаки. Так не делают, когда хотят побыстрее свалить.
— Мы даже не знаем, связан ли он с напавшими на колонну.
Придушить, да, совсем чуть-чуть, чтобы не задавалась.
— Мы мало что знаем — это факт. Но нельзя же просто сидеть и ждать манны небесной. И, если мои планы тебе не в жилу, так предложи свои, поумнее. А то только нудишь без дела.
— Вообще-то я к вам не напрашивалась, — прищурила Оля свои голубые глазки.
— При чём тут это вообще?
— При том! Ведёшь себя, как херов командир.
— Так у тебя есть план?
— Мы сотрудничаем на равных условиях.
— Твой план, не вижу, давай его сюда.
— Я обдумываю, — проскрежетала Ольга.
— Тогда заткнись и не действуй мне на нервы.
— Ублюдок.
— Павлов, тормози. Пошла вон из машины.
— Что?! — неподдельно удивилась она.
— Ты слышала. Давай, проваливай.
— Шутишь?! — ЗиЛ, остановившись, дёрнулся, и золотистый локон упал на наморщенный лоб.
— А похоже?
— Я из-за тебя лошадь продала! Выкинешь меня посреди пустоши?
— Надо было об этом раньше думать, до того, как гоношиться.
— Кол, я...
— На выход.
Оля нахмурилась, засопела и без лишних слов покинула нашу уютную кабину, хлопнув дверцей так, что чуть стёкла не повылетали.
— Счастливого пути, — любезно подал сидящий в кузове Станислав зачехлённую винтовку и вещмешок.
— Трогай, — махнул я Павлову.
— Думаешь, это хорошая идея? — со скрипом воткнул тот рычаг коробки передач. — Она вряд ли легко такое забудет. Как бы нам сейчас пулю в мост не схлопотать.
— Отъедь ещё чуток, — глянул я в зеркало на провожающую нас испепеляющим взглядом Ольгу. — М-м... Немного подальше. Да, думаю, ты прав. Возвращайся.
Павлов облегчённо выдохнул, и ЗиЛ покатился задним ходом к источнику прожигающих его лучей ненависти.
— Садись, — открыл я дверцу.
— С возвращением, — печально принял Станислав винтовку и вещмешок.
— Не делай так больше, — процедила Оля, забравшись в кабину, и со скрещёнными на груди руками немигающим взглядом уставилась вдаль.
Воспитательное мероприятие возымело эффект, и следующие минут пятнадцать мой план притворялся в действие никем не оспариваемый, в чудесной умиротворяющей тишине, нарушаемой лишь мерным рокотом двигателя, пока над самой моей головой не раздалась барабанная дробь. Станислав колотил кулаком по крыше кабины и указывал направо. Там, среди поросли засеявших пустошь осин, темнела вереница фигур, движущаяся с юга на север.
— Отклонись-ка, — подвинул я Ольгу и достал из бардачка бинокль.
Процессия насчитывала три десятка баб разных возрастов и пятерых вооружённых всадников, сноровисто гонящих своё стадо. Бабы одеты по погоде, с мешками и узлами в руках, побитых и раненых не заметно.
— Рабы? — спросил Павлов, отвлёкшись от того, что с трудом можно было назвать дорогой.
— Не знаю. Странно это всё, — опустил я бинокль. — Давай-ка к ним поближе, только не спеши, сегодня все такие нервные.
Оля молча достала «Вальтер» и проверила магазин.
Заметив, что наш грузовик отклонился от прежнего курса, всадники-конвоиры остановили бабью колонну и переместились за неё, автоматы и винтовки перекочевали со спин в руки.
— Стас, — стукнул я костяшками по заднему стеклу. — Будь добр, объясни этим господам, что мы пришли с миром. Не хотелось бы за неполную неделю убивать представителей сразу трёх бригад.