В ресторанчике стояла такая тишина, что во время пауз можно было услышать, как капает из крана вода. Тео на цыпочках подошел к умывальнику и с силой завернул его. Гость играл Моцарта и Бетховена, Шуберта и Вагнера. Потом пошел со скрипкой по кругу, как это делают премьеры цыганских оркестров, заставляя ее радоваться и грустить, смеяться и плакать. Встав на стул, он исполнил произведения Штрауса и Колло, а лично для хозяйки сыграл серенаду. И всем показалось, что скрипка в его руках запела.
Когда он закончил свое выступление огневым цыганским танцем, у старой хозяйки стояли в глазах слезы…
Отец и сын просидели за разговорами до глубокой ночи, и Юргену стало ясно, почему Фрида и Франц Михель не смогли ужиться. Их характеры были несовместимы, как гранит и легкая струя воды, хотя они очень тянулись друг к другу.
— Надо просто жить, — мечтательно говорил Франц Михель. — Жить, и вся недолга!
— Но как?
Отец засмеялся:
— Лучше я расскажу тебе, как не хотел бы жить. Я не считаю, что дом и комфорт — это главное, и не люблю, когда у меня сплошные обязанности — супружеские, отцовские, гражданские… Моя жизнь — это музыка. Я растворяюсь в ее звуках, они уносят меня вдаль, наполняют душу восторгом… Иметь добрых друзей, быть любимым женщинами, посидеть в компании за пряным пивом — все это прекрасно, конечно, но полноту жизни я ощущаю, только слушая музыку…
— Ты упомянул женщин… Вчера ты был о них другого мнения.
— Надо видеть разницу… — Франц Михель испытующе поглядел сыну в глаза: — У тебя есть такая, с которой ты хотел бы остаться навсегда? Будь осторожен, мой мальчик. Жизнь долгая, а с женщиной, которая не создана для тебя или для которой ты не создан, она может стать адом.
— Ах, если бы речь шла об одной женщине! — воскликнул Юрген.
Франц Михель понял его превратно:
— Ну и хорошо! Люби, пока любится. Жизнь ведь только кажется долгой, а на самом-то деле она короткая, бесконечна лишь вечность. Не давай себя заарканить. Без свободы нет жизни!
Юрген хотел было объяснить отцу его ошибку, но промолчал. Он понял, что это бесполезно.
На прощание Франц Михель горячо жал сыну руку и все время повторял:
— Не забывай меня, а если что-то понадобится, не стесняйся: я всегда помогу.
Юрген отрицательно покачал головой:
— Мне ничего не нужно. И все же спасибо тебе.
— Если увидишь мать, передавай от меня привет и пожелай ей всего самого хорошего.
Юрген махал рукой, пока автомобиль не скрылся за поворотом.
42
Лучи воскресного солнца золотят горы. С утра погода была переменчивой, когда же солнце, постояв в зените, покатилось вниз, облака разошлись и небо засияло глубокой голубизной, переходящей на горизонте в сероватую полоску.
Все готово к соревнованиям. На поле, раскинувшемся между Борнхютте и Кительсбахом, выделены две полосы. В середине каждой заранее пропахана направляющая борозда. Возле полос стоят наготове трактора с плугами. Каждому из участников соревнований разрешают сделать пробный заезд с поворотом и познакомиться с результатами вспашки. На своих машинах пахать не полагается, поэтому и Рыжему придется работать не на знакомом тракторе, а на другом.
Около машин собирается целая толпа: за Мосса болеет половина воинской части, за Рыжего — половина Кительсбаха. Мосс с Рошалем и другими солдатами стоят возле предназначенной ему машины. Уве нервно курит, поглядывая на дорогу, ведущую в Кительсбах, но Пегги все не видно.
— Турниры не лишены определенной романтики, — весело замечает Цвайкант. — Раньше бились на мечах, стреляли друг в друга. У каждой эпохи своя романтика, жаль, что не все ее чувствуют… За сколько ты надеешься управиться?
Мосс оценивающе поглядывает на свой участок:
— Минут за сорок, в худшем случае — за сорок пять. Все остальное не так трудно…
— Приготовиться! — командует Корбшмидт, становясь между тракторами. — Начинаем! Условия участникам соревнования понятны?
— Понятны.
— Тогда пожмите друг другу руки.
— Приветствую тебя, Лис! — говорит Мосс.
— И я тебя, зятек!
— Что-что?
— Я сказал «зятек». Не знаешь, что это такое?
Мосс подозрительно оглядывает соперника:
— С такими, как ты, Лис, приходится держать ухо востро.
— По машинам! Заводи двигатели! Старт по моей команде.
Тяжелые трактора трогаются одновременно, лемехи вгрызаются в землю. У машины Мосса мотор отличный — реагирует на малейшее прикосновение к педали газа. Уве косится на Рыжего, ведущего трактор параллельно, и время от времени на кительсбахскую дорогу, но Пегги все нет.