— Действуйте, как подсказывает обстановка.
Цвайкант обдумывает положение, советуется с солдатами. Приемлемо только одно решение: вернуться к исходному пункту или к той точке, откуда снова можно будет ориентироваться по кронам.
— Отделение, за мной бегом — марш!
Через несколько минут солдаты выдыхаются и темп падает. Цвайкант тоже не замечает перекрестка, и отделение опять берет ошибочный курс. Наконец они выходят к лесной сторожке, обозначенной на кроках. Отсюда отделение уже следует по намеченному маршруту. Пока солдаты достигают контрольного пункта, проходит целый час.
— Рядовой Райф, продолжайте выполнять поставленную задачу!
Райфу предстоит вести отделение по компасу через лес к лесничеству, расположенному в двух километрах отсюда. Но он тоже теряет драгоценные минуты.
Следующий этап — бросок в противогазах — настоящее мучение. Очередной из назначенных «командиров» пытается наверстать хоть часть потерянного времени, но ему это не удается. У последнего контрольного пункта солдаты срывают противогазы и в изнеможении падают на землю.
— Ко мне! — приказывает Рошаль, едва они успевают отдышаться. — Командование на последнем этапе берет на себя рядовой Вагнер. В ускоренном темпе — к заданному району. Если кто-нибудь чувствует, что не в силах идти, пусть доложит.
Все молчат.
— Тогда вперед — марш!
Солдаты продвигаются друг за другом. Рошаль приказывает Вагнеру поддерживать высокую скорость, отступает в сторону и всматривается в лица проходящих мимо него ребят.
— Шире шаг, соблюдать дистанцию!
Через три километра двое солдат ломают строй: один, споткнувшись, приваливается к дереву, другой падает в кювет.
Рошаль подбегает к ним:
— Что случилось? Не можете идти дальше?
— Мне кажется… — задыхается Цвайкант, — я переоценил свои силы… Минутку отдохну — и дальше!
Второй солдат не в состоянии вымолвить ни слова, только хватает ртом воздух.
— Так дело не пойдет. Надо собрать волю в кулак и двигаться дальше, — призывает их Рошаль.
Он приказывает Моссу помочь товарищу, а сам оттаскивает Цвайканта от дерева, за которое тот отчаянно цепляется.
— Дайте мне ваше оружие, — приказывает Рошаль, — и держитесь за мое плечо.
Цвайкант колеблется:
— Прошу прощения, но мне кажется…
— Делайте, что вам приказано. Вперед!
Цвайкант больше не возражает. Через несколько минут он убирает руку с плеча Рошаля и идет самостоятельно.
— Разрешите взять оружие?
— Берите!
Когда отделение приближается к заданному району, справа слышатся какие-то звуки, затем из темноты появляются силуэты людей. Это другое отделение, оно тоже стремится к лужайке около шоссе, откуда доносится шум моторов.
— Ускорить темп движения! — приказывает Рошаль. — По всей вероятности, мы не самые последние.
Солдаты собираются с силами и выходят к лужайке, опередив другое отделение буквально на несколько метров…
Командир роты стоит с командирами взводов возле своей машины, смотрит на часы и укоризненно качает головой.
— Что случилось, товарищ сержант? Передовое отделение — и вдруг такое время!
Рошаль вытягивается по стойке «смирно»:
— Разрешите объяснить на разборе, товарищ капитан?
— Вы думаете, что подобный провал можно как-то объяснить?
Рошаль собирается ответить, но слова неожиданно застревают у него в горле: к капитану подходит Майерс и докладывает о прибытии своего отделения. Докладывает холодным, бесстрастным голосом, как будто все происходящее совершенно его не касается.
Юрген стоит рядом с капитаном Ригером, опустив голову и глядя себе под ноги.
Разбор итогов много времени не занимает. На последнем месте отделение Майерса, на предпоследнем — отделение Рошаля. Факт им обоим известный, но все же неприятно слушать об этом еще раз. Рошаль покидает помещение последним.
Вечером к нему заходит Вагнер:
— У вас не найдется несколько свободных минут? Мы хотели бы поговорить с вами.
— О чем? О том, что сегодня вам не дали очередного увольнения?
Вагнер хмурит брови:
— Разговор будет серьезный.
Первым берет слово Мосс.
— Мы хотим разобраться… — неуверенно начинает он. — За те полчаса, которых нам не хватило, несу ответственность я. Но… в нашей неудаче виноваты не только мы.
— Как прикажете вас понимать?
— Мы были в плохой форме.
— Ну, конечно, я выполняю уставные требования, не жалея при этом вас, так, что ли? — ворчит Рошаль.