Ужас и смущение завладели Эмили, но, почувствовав теплоту его губ, она уже не задумывалась о том, почему целуется с ним. Главное — целуется, чувствует то же самое, что и раньше!
Бессознательно ее руки заскользили по его спине и обвили шею. Губы раскрылись навстречу его губам. Именно такого Купера она любила, и Эмили издала блаженный стон. Именно этот Купер делал ее столь счастливой.
И столь несчастной, ужасно несчастной.
Эмили резко отстранилась.
— Ты нисколько не изменился, — пробормотала она хрипло.
Его губы надменно искривились.
— Должен ли я расценивать это как комплимент?
— Ты… пользуешься преимуществом надо мной.
Он откинул голову назад и рассмеялся.
— Может, десять лет назад я и должен был чувствовать себя виноватым за это, но, как ты сказала, ты больше не наивная девчонка. Ты уже знаешь, какой я ублюдок…
Эмили сжала кулаки.
— Это не причина, чтобы быть таким грубым.
— Но и тебе незачем все драматизировать. Это был просто маленький поцелуй, совсем не похожий на ту безумную страстную любовь, которая была когда-то.
Может, для него это и маленький поцелуй, но не для нее.
— И мы никогда не вернемся к той безумной страстной любви!
— Нет, — согласился он. — Мы — нет. Но я мужчина, прямой и простой, с обычными для любого мужчины желаниями и потребностями. Подозреваю, ты на каком-то этапе позабыла об этом.
Конечно, если она забыла, то несколько минут назад он довольно убедительно напомнил. Ее губы все еще горели, и она знала, что предательский румянец окрасил ее щеки.
Купер не сводил глаз с ее вздымавшейся груди, с заалевших щек и размышлял, почему эта женщина по-прежнему кажется ему такой неотразимой.
А переставал ли он вообще любить ее?
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Эмили, ты ведь приедешь в «Скалистое» на День Благодарения?
Ожидая, пока регистратор выпишет ей талон на следующее посещение, Эмили разговаривала со своей тетей Джастиной. Сестра Роуз, Джастина тоже была высокой красивой рыжеволосой женщиной, потрясающе выглядевшей для своих лет. Поскольку Джастина работала медсестрой в клинике, Эмили виделась с ней каждый раз, когда приходила на прием к доктору Беллами.
— Честно говоря, я совсем забыла о празднике. Хотя теперь припоминаю, что в начале месяца мама что-то говорила об этом. Полагаю, родители будут?
— Разумеется. И надеюсь, остальные члены семьи тоже выберутся. Хотя я, как всегда, не уверена насчет Чарли.
Кузен Эмили, Чарли, был техасским рейнджером. Джастина и Рой очень гордились им, но это не уменьшало их беспокойства за него.
— Он до последней минуты обычно не знает, сможет ли освободиться на работе, — заметила Эмили. — Когда ты говорила с ним? Как он поживает?
Джастина вздохнула.
— Мой сын работает на износ. Но он утверждает, что ему нравится.
Эмили улыбнулась тете.
— Чарли всегда вкладывает душу в то, что делает. Вот почему он такой хороший рейнджер.
Джастина еще раз вздохнула, но уже с улыбкой.
— Знаю, просто я хочу, чтобы он хоть немного души потратил на поиск жены для себя.
— Уверена, что со временем он так и сделает, тетя Джастина. Позволь ему решить этот вопрос самому.
Джастина согласно кивнула.
— Так что насчет Дня Благодарения? Нам будет тебя не хватать.
— Ну, я не знаю… — «Скалистое» было фамильным имением Мердоков. Несмотря на то, что сейчас там жила лишь Хлоя, младшая из трех сестер, Джастина и Роуз по-прежнему считали его и своим домом. Почти все праздники и семейные торжества проводились именно там. Это было типичное фамильное гнездо. Как же она сможет привести туда Купера? — Ну, не знаю. Я…
Джастина все поняла.
— Купер все еще у тебя?
— Да. Он… много работает, чтобы привести ранчо в божеский вид.
— Тогда ты должна привезти его с собой. Если только у него нет… других приглашений.
— У Купера нет жены, — Эмили поняла намек Джастины.
Тетя взяла стопку медицинских карт и направилась в сторону смотровых.
— Будь внимательна к своему здоровью, дорогая. Увидимся! — крикнула Джастина уже по дороге к кабинетам.
Со вздохом Эмили взяла у регистратора талончик и направилась к выходу. Купер привез ее сегодня сюда и должен был забрать — по крайней мере, так они условились.
Застегивая пальто, Эмили взглянула на часы. Она пробыла в клинике более часа, следовательно, он подъедет с минуты на минуту.
Менее чем через пять минут она заметила, как его черный пикап появился на парковке. Подняв воротник пальто, она покинула теплый холл клиники.
На полпути Купер перехватил ее и взял за руку.
— Ты можешь поскользнуться, — объяснил он. — Я вообще не понимаю, почему в такую погоду ты носишь сапоги на скользкой кожаной подошве.
— Зимние прохудились, а в этих у меня хотя бы не промокают ноги.
За полтора месяца, что Купер пробыл здесь, он успел заметить, что Эмили необходимо множество вещей. Из-за этого чертова ранчо она даже не может купить себе новые сапоги! Чувство стыда и одновременно ярости овладело им.
— Как прошел визит к доктору? — поинтересовался он, когда, усадив ее в машину, выруливал со стоянки.
— Слава Богу, я прибавила восемь фунтов! Когда я встала на весы, то даже не сразу поверила.
Купер верил. Он заметил, как улучшился ее аппетит, а тело начало приобретать долженствующую быть у него округлость. С лица исчезло мрачное выражение. И еще начал появляться живот, который уже не скрывала ее одежда. Большинство свитеров и блузок теперь плотно обтягивали тело.
— Ты и должна прибавлять в весе, — резонно заметил он. — Ты же не хочешь, чтобы у тебя был тощий, болезненный ребенок.
Она положила руку на живот.
— Ты как доктор Беллами. Ты прав, и меня совершенно не волнует, что я растолстею, главное, чтобы он был здоров.
Брови Купера удивленно изогнулись — она впервые упомянула о поле ребенка.
— Доктор сказал, что у тебя будет мальчик?
Эмили покачала головой.
— Нет, я попросила его не говорить мне. Хочу, чтобы это был сюрприз. Но в глубине души я уверена, что это мальчик. Впрочем, пол не имеет значения… Я буду счастлива при любом раскладе.
Счастлива! Ребенок Кеннета сделает ее счастливой. Почему ему так больно от этого? Видит Бог, он желал ей счастья. Ей и так уже досталось в этой жизни.
— Тебе что-нибудь еще нужно в городе?
— Ничего особенного, надо заехать в бакалею.
Спустя несколько мгновений он затормозил перед самым большим универмагом в городе.
— Двадцати минут мне вполне хватит, — сообщила она, открывая дверь и вылезая из машины.
— Можешь не торопиться. У меня здесь кое-какие дела. Почему бы тебе не сходить в салон красоты, что по соседству, и не сделать чего-нибудь с волосами?
Ее лицо забавно вытянулось.
— Купер, ты с ума сошел? Или я плохо выгляжу?
Куперу хотелось сказать ей, что она самая красивая женщина на свете. Но вместо этого он приподнялся на сиденье и вытащил из заднего кармана джинсов бумажник.
— Вот, — сказал он, протягивая ей две крупные купюры. — Делай, как я говорю, и не спорь.
Она растерянно раскрыла рот, но деньги взяла.
— Но, Купер…
— Черт, заходи уже быстрей внутрь, пока не замерзла окончательно!
Сердито глянув на него, Эмили со стуком захлопнула дверь.
Он уехал, а Эмили решила сходить сначала в салон, а уже потом сделать покупки.
Молодая парикмахерша, читавшая какой-то иллюстрированный журнал, заметив входящую Эмили, с бойким видом вскинула голову.
— Могу ли я вам помочь? — любезно поинтересовалась она.
— Я не уверена… У вас есть время заняться моими волосами? — спросила Эмили, оглядываясь в большом зале. Эмили нечасто бывала в салонах, а в этом месте вообще не была ни разу. Но она уже здесь, и сейчас у нее есть реальный шанс немного преобразиться.
— Разумеется. Раздевайтесь и садитесь, — жизнерадостно пригласила парикмахерша.