Даниил запечатал стену золотой руной, чтобы никто не смог проникнуть в это место, и оно еще многие годы оставалось незамеченным. Лишь дерево, росшее над катакомбами, из живого стало мёртвым. Именно под его корнями располагался тайник. Через много лет, когда архангел сблизился с Доминикой, Жнец попросила отдать Халотт ей на сохранение, чтобы она поместила его в Оскуро.
— Очень глупо хранить его так близко к людям, неважно запечатан проход руной или нет, — отчитывала Даниила девочка, — Оскуро — отличное место для хранения артефакта. Оружие против Смерти будет у меня же под боком. — Посмеялась над самой собой, забирая у архангела меч, обернутый в несколько слоев кожи.
— Я доверяю его сохранность тебе, потому что чувствую, что сама ты погибнуть не боишься.
— Не сомневайся… — на том и решили.
Подслушивая разговор, Ян внезапно понял, что взгляд белого ока бывшего Жнеца устремлен прямо на него:
— Входи, чего уж стал как соляной столб, — повелительным тоном проговорила Доминика, — и так все слышал.
Ангел вошел в комнату, и руки «влюбленных» мгновенно отстранились друг от друга. В глазах Даниила мелькнула тревога, но он склонил голову в знак приветствия. Встав из-за стола, шепнул что-то на ухо Доминике и покинул дом.
— Что привело тебя в нашу глубинку? — поинтересовалась девушка, поднимаясь. От нее отделилась тень, загородив собой пол стены.
— Хотел узнать у тебя о колдуне Храфне, — девушка изогнула идеальную бровь, — он из… — продолжил Ян.
— Исландии. Да, мне это известно… — закончила она, махнув рукой, — и что же конкретно ты хочешь о нем узнать?
— Биографию. Но просто так, ты ведь ничего не будешь мне рассказывать. Поэтому сначала — я расскажу тебе то, что знаю.
Ангел поведал ей без утайки об артефакте, о том, что встретился с Эвой, которая возможно является Эвикой, обо всем, до чего сам докопался. Весь рассказ, Доминика сидела в молчании.
— Это все… В том, что я знаю, слишком много пробелов и нестыковок. В Келестис я не нашел подробной информации о чародее, нет никакой его биографии. — Подвел черту Ян.
Доминика придвинула к нему чашку с травяным чаем. Ангел сделал глоток, и по жилам тут же разлилось тепло, его больше не знобило. Девушка прикрыла глаза тонкими пальцами:
— Я знала Храфна еще маленьким мальчиком. Он был одним из сыновей Ванланди — правителя из династии Инглингов. В одно свое путешествие, Ванланди познакомился со своей будущей супругой — Сньярой. Пробыв с молодой женой всего несколько месяцев, он уехал в путешествие и исчез на долгие годы. Когда Храфну исполнилось семь лет — в нем проявились магические способности, унаследованные от его предков, которые по преданию, были богами. Жить с матерью и в окружении других людей, ему не хотелось. Свой дар он тщательно скрывал, боясь огласки и покушения. В конце концов, борьба за власть могла стоить ему жизни. Поэтому Храфн сбежал, сымитировав собственную смерть. — В голове возникло видение прошлого. Вот она, такая юная, только вступившая в права Жнеца, стоит на берегу широкой реки:
— Помоги мне Смерть… — упрашивал ее мальчик — я сделаю все, что попросишь.
Доминика призадумалась: «Что он может сделать — этот ребенок. Что?» она заглянула в будущее и увидела маленькую девочку с иссиня-черными волосами и бирюзовыми как морская волна глазами «Его дочь. Вот кого он даст мне»
— Хорошо, но взамен, я заберу жизни тех, кто когда-либо будет тебе помогать.
В бирюзовых глазах Храфна мелькнул ужас. Сжав губы в тонкую полоску, он молча кивнул. Жнец довольно улыбнулась, обнажив острые клыки. В тот вечер, Сньярва нашла в реке труп сына, она, как и другие видела лишь иллюзию. Шли годы, молодой колдун путешествовал по Скандинавии, магическая сила копилась в нем, как в бездонном сосуде. К 18 годам он мог стать ветром в поле, мог превратить воду в огонь, а огонь в лед. Он был всесилен. Любая работа, за которую он брался, спорилась в его руках. Но больше всего, ему нравилось кузнечное дело. От тяжелой работы мышцы его окрепли, плечи раздались в ширину. Он весь пылал энергией, и даже омываясь в ледяных водах, горел жаром. Храфн вырос во взрослого и величественного мужчину, он больше не мог скрываться, ему хотелось свершений, хотелось сотворить то, чего никогда не бывало ранее. Он — сын Инглингов. Потомок Богов. Чародей — Храфн. Его будут бояться.
Все эти мысли отошли на второй план, стоило мужчине увидеть женщину. Орудуя топором в лесу, неподалеку от своего жилища. Храфн услышал нежный, мелодичный голос напевающий незамысловатую песню.
Там, из глубин черного озера, к которому он подошел, появилась валькирия: «Нет, мои глаза обманывают…» — так прекрасна была эта дева. Длинные черные волосы, оплетали ее стройное и сильное тело. При виде мужчины, девушка прищурила серые глаза и широко улыбнулась. Не стесняясь собственной наготы, она завела разговор:
— Так вот он каков, лесной кузнец, говорят, что сам Тор благословил твой молот, которым ты бьешь по наковальне, создавая новое оружие!
Храфн нагло разглядывал незнакомку, ее покатые бедра, плоский живот и округлую, словно отлитую по идеальной форме грудь:
— Говорят многое, но вот что я, например, точно скажу про тебя — ты — валькирия, или может сама Фрейя? Да простят меня Боги! — крикнул в небо — но я никогда не встречал подобной красоты!
Больше Храфну не нужен был мир или слава, ему была нужна лишь Рогнеда. Ее отец был торговцем из Гардарики и с детства брал дочь с собой в путешествия.
Храфн и Рогнеда стали жить вместе, временами, перебираясь с одного места на другое. Только своей спутнице чародей смог доверить тайну, хранимую столько лет. Шли годы, но его лицо оставалось по-прежнему молодым. И лишь серебряные волоски в черных локонах Рогнеды, говорили Храфну о течении времени. Женщина рядом с ним оказалась настоящей валькирией: сильная и выносливая, отличная охотница и мудрая не по годам. Они дышали одним воздухом, связывая свои мысли все крепче и сильнее. Пока однажды, Храфн не ощутил под своей ладонью пульсирующий комочек жизни в животе Рогнеды. Это была его звезда. Его Эвика. Дочь, которая унаследует его силу, и будет еще больше приближена к Богам, она получит их благословение.
Долгожданное дитя родилось на берегу моря. В ту пору маленькая семья перебралась поближе к людям. Рогнеда была отличной травницей и продавала различные отвары, а Храфн, как и прежде, занимался ремеслом кузнеца. Так они и жили, в мире и спокойствии.
Лишь ночами, чародей запирался в своей кузне, занимаясь начертанием рун и изобретением амулетов. Еще мальчишкой, он собирал на берегу озера камешки, рисовал на них руны и переливал крупицы собственной магии в предмет. Теперь же, Храфн ощущал в себе столько сил, что ему хотелось их куда-то выплеснуть. Создать нечто такое, чего до сих пор не было. Весна сменялась летом, осенью, зимой… Эвика росла, превращаясь в миниатюрную копию своей матери.
В восемнадцатый день рождения, на селение в котором жил чародей, напали неизвестные воины. Все в черном, с горящими пламенем глазами. Они резали всех на своем пути, рыскали по домам и нашли его — Храфна. Тогда, он еще не знал, кто они, но смутно догадывался о созданиях Тьмы, о которых когда-то давно ему рассказывала бабушка. Эти исчадия Ада ворвались в его дом. Они знали, кто он, хотели использовать его, ту магию, которой он обладал. Но Храфн не мог этого допустить.
Никогда еще он так не давал разойтись своему гневу. Подобно волне, сила разила окружающих его врагов, разбрасывая куски плоти, обагряя пол кровью и лишь крик дочери, заставил колдуна остановиться.
По его бороде стекали кровавые капли, бирюзовые глаза потемнели от нахлынувшего гнева. Но стоило ему взглянуть на стоящего перед ним, Храфн отшатнулся.