— Мне доподлинно известно, что между тобой и Эвикой есть связь. Но, возможно, тебе что-нибудь известно о ключе, что от калитки за домом?
Блейз осушил бокал, и Алира еще раз наполнила его кровью:
— Я не знаю, откуда тебе об этом известно, и даже не смотря на твою дружбу с Алирой у меня нет никакого желания разговаривать со светлым. — Процедил вампир.
«Упрямое создание» — сохраняя терпение, он продолжил:
— Я прошу не ради себя, а ради Эвики. Она должна вернуться, но не может, а для этого мне необходим ключ! — ему было сложно сдерживать свое раздражение.
Вампир широко раскрыл глаза и прорычал:
— Да кто ты вообще такой для Эвики, что так печешься о ней?!
— Я тот, к кому она приходит во снах. Именно она попросила меня найти ключ и открыть калитку, и если ты, черт возьми, не дашь мне подсказку, то я выбью ее из тебя силой, и меня не остановит, что рядом с тобой Жнец! — выпалил Ян, стукнув кулаком по столу.
Блейз надолго погрузился в раздумья, у Яна едва хватило терпения выдержать несколько минут: «Чертов кровопийца, что он о себе возомнил?!».
— Я должен все обдумать, затем ты можешь вернуться сюда, и мы поговорим. — Наконец-то высказался вампир.
Услышав это, Ян чуть не кинулся на него. Сделав над собой усилие, он молча встал из-за стола и, бросив полотенце в раковину, покинул дом. Стоя на улице и вдыхая ночной воздух, ангел обошел беседку и встал перед калиткой. От того что он резко дернул за ручку, дверь лязгнула, но не открылась: «Я вытащу тебя оттуда, как и сказал. Не нарушу данное слово. А пока что, стоит наведаться к Луке и разобраться с ним» — Ян телепортировался в Бердичев.
Глава 19
Казалось, что Луку протащили сквозь мясорубку и выплюнули на песок: тело его болело, множество ссадин жгло от малейшего прикосновения. Губы слиплись, и открывая рот, Лу ощутил железный привкус крови. С трудом разлепив веки, обвел уставшим взглядом место: он валялся на шершавом каменном полу от которого тянуло холодом. Даже огонь, потрескивающий в камине, не согревал.
На запястьях бледной, почти белой кожи, выделялись яркие, лиловые полосы от связывания: «Почему в теле такая слабость?» — он медленно перевернулся на спину и его чуть не вырвало. Кожа на локтях тоже оказалась ободранной ее покрывала корочка из запекшейся крови.
— Лучше не двигайся, — предостерег его спокойный мужской голос, — иначе снова потеряешь сознание.
Лу посмотрел в угол, свет от камина туда не дотягивался, и он с трудом разглядел очертания кресла, а затем и сидящего в нем. Незнакомец встал и шагнул к свету, позволяя Луке увидеть себя. Это был высокий и широкоплечий мужчина. Его прямые с иссиня-черным отливом волосы доходили до груди. Гладкая кожа, неестественно светилась в полумраке, но больше всего Луку поразили черные, как смоль, глаза. Они были пусты. Не отражали никаких эмоций, а вот на тонких губах блуждала довольная улыбка. Внешний облик подчеркивал костюм-тройка.
Пульс участился и только сейчас Лука в полной мере осознал, что же он наделал. «Эва, как я мог предать ее?! — к горлу подступил неприятный ком раскаяния, — все это время Ата была связана с миром темных. Демоница!»
— Что вам от меня нужно? — охрипшим голосом спросил Лу: «Может быть, мне удастся связаться с Яном? Ян!!!» — мысленно позвал хранителя, но ему никто не ответил.
— Меня зовут Максимилиан. Я — Глава Нижней Аиды, — представился он, — А ты мне нужен в качестве слуги. — Канцлер говорил таким тоном, словно вел некую светскую беседу.
С трудом Лука смог сесть: «Чтобы не случилось, я не должен показывать свою слабость».
— С чего мне становится вашим слугой?
Максимилиан покачал головой:
— Потому, что ты лишился души и теперь она принадлежит мне, — он сжал руку в кулак, будто на ладони действительно было нечто важное, — День за днем, пока ты общался с Атой, она выпивала тебя, как бутылку с водой. Ты стал забывать о хороших намерениях, наслаждался тем, что причинял близким боль. Моя демоница обездушила тебя, — разъяснил он, — со временем, ты станешь еще хуже, пока не канешь в пучину греха и не превратишься в монстра.
Лу похолодел, все сказанное было правдой: «Я действительно превратился в урода. Скатился во мрак… Возможно поэтому, без души, Ян не слышит моего зова о помощи».
Канцлер поманил Луку к себе пальцами:
— Вставай, времени на разговоры у меня нет. Необходимо подготовить тебя. — Он открыл дубовую дверь, потянув за железное кольцо.
Лу поднялся с коленей, ощущая себя марионеткой и пошатываясь встал на ноги. Перед глазами заплясали черные пятна, сдерживая подступившую к горлу тошноту, он сделал несколько медленных шагов: «Что еще мне остается делать, кроме как подчиниться. Я не могу сбежать, они убьют меня, и я больше никогда не увижу маму, не смогу поговорить с Эвой и попросить у нее прощения. Ничего не смогу».
— К чему подготовить? — они оказались в коридоре с каменными, как в пещере стенами, освещенными лишь желтым огнем факелов.
— Ко встрече со Смертью, конечно же. — Максимилиан довольно улыбнулся. Вся эта ситуация его забавляла и поднимала настроение. Он руководил этим театром и в его умелых руках были все нити.
Идя дальше по коридору, они поднялись по ступенькам на этаж выше, где Луку все-таки вырвало, но Максимилиан не придал этому значения. Стены здесь были обиты панелями из красного дерева, а под потолком висели кованые светильники. Толкнув дверь слева, Канцлер вошел в залу с низким потолком. Это помещение напомнило Луке грот. В центре стоял вырубленный из голубовато-зеленого камня стол, а в одном из кресел сидел Арсений, перед ним в свете факелов переливался темно-синий хрустальный кубок.
— Итак, Арсений отдаю его тебе в распоряжение.
Ифрит кивнул в знак согласия и пододвинул кубок в сторону Максимилиана, который взял чашу и стал внимательно ее рассматривать:
— Отлично, а теперь забирай мальчишку и приступайте к делу, — приказал он, — и еще, не забудь дать ему понять, что с ним будет, если он вздумает помешать моим планам. — Бросил короткий взгляд на Луку и покинул залу.
Проникнув в квартиру подопечного через открытое на балконе окно, Ян оказался на кухне: в раковине лежала груда немытой посуды, а на столе разбросано давно засохшее печенье — «Не похоже на него… — отметил ангел, — он всегда был очень хозяйственным и чистоплотным, а тут как будто жил неряха.
Открыв холодильник, Ян поморщился, видя испортившиеся продукты: желтая головка сыра была в зеленой плесени, из пакета с молоком тянуло отвратительной кислятиной, открытые баночки с соусом, увядшая зелень и домашние яблоки в темных пятнах гнили. Захлопнув дверцу, Ян прошел в коридор и открыл шкаф с куртками, в нос ударил отвратительный запах приторности. Обычно от всех демониц, с которыми он имел дело пахло лилиями.
Ангел никогда не любил эти цветы, они всегда ассоциировались у него со смертью. Поэтому при каждом контакте с Яном, гетеры с «Красного октября», заранее принимали ванную со специальными настоями трав, чтобы хотя бы на пару часов избавится от ненавистного запаха и угодить ангелу, как особому клиенту. Ян был очень тронут таким вниманием к деталям со стороны демониц, поэтому всячески делился с ними своим светом, подпитывая их темные души: «Что-то не похоже, что Луке угождали так же изысканно как мне… Никакой маскировки».
Солнечное сплетение пронзила острая боль и он резко втянул носом воздух, было ощущение, что кто-то вдруг пронзил его тонкой иглой. Тяжело вздохнув, Ян еще раз осмотрел всю квартиру и окончательно убедившись, что подопечного здесь нет уже несколько дней, покинул город с неприятным чувством потери.
Ангел вернулся в дом Алиры, где Жнец его уже поджидала. На столе стояла недопитая бутылка медовухи и чистая стопка:
— Только не впадай в депрессию, подумай о своих крыльях, — предупредила, когда Ян опустился за стол и налил себе выпивку, — если бы Лука был мертв, ты бы это почувствовал.
Ангел кивнул и залпом осушил стопку.