— Надеюсь, ты пришел сообщить мне хорошие новости относительно Луки. Он должен быть готов к заданию, которое я ему поручу. — Указал на кресло рядом с камином.
Ифрит покачал головой, отказавшись сесть на гарнитур, прекрасно зная о его свойствах к связыванию своих жертв.
— Он готов. Но вряд ли согласиться подчиняться. Я проэкзаменовал его и могу уверить тебя в том, что способности, унаследованные от отца — очень сильные и быстро развиваются. Подобное я не наблюдал ни у одного демона — отметил он.
В глазах Максимилиана появилась заинтересованность. Он отложил перо в сторону и, встав из-за стола, стал медленно прохаживаться по кабинету. Ифрит увидел, как от подошв его обуви отделились черные тени, подобно змеям, они извивались вокруг фигуры хозяина в ожидании команды напасть на Арсения и растерзать его.
— Вот как?! — глава Нижней Аиды прервал молчание, хлопнув в ладони, — в таком случае, все становится еще более интересным, и я могу не особо переживать за то, что он умрет, так и не достав для меня меч из Оскуро. Как только я избавлюсь от Алиры, все остальное пойдет как по маслу. Жнец представляет угрозу и отличается от Доминики, в худшую сторону. Она абсолютно непредсказуема.
— Лука все сделает. — Успокоил его ифрит.
— Тогда, приступим сегодня же! Встретимся через час в большом зале. — Он махнул рукой, и Арсений молча удалился. Канцлер еще некоторое время сверлил закрытую дверь взглядом, убедившись, что за ней никого нет, он подошел к стене и открыл сейф-тайник. Под свитками документов лежал кроваво-красный рубин овальной формы на золотой цепи. Блеск драгоценности завораживал «Еще немного, и я смогу пользоваться тобой. Из всех князей, лишь я один достоин носить тебя» — он прикоснулся к камню, по его пальцам потекла обжигающая энергия, сначала ему было приятно, он ощутил, что способен на все, как его распирает от силы, а затем… силы стали быстро покидать его тело.
Максимилиану пришлось отвести руку от рубина, и он упал в кресло, тяжело дыша. По его лбу скатывались капельки пота, а в висках болезненно пульсировало: «Если бы тогда во Флоренции я схватил Эвику. Ее силы давно принадлежали мне, и я смог носить кровавый рубин, не боясь что артефакт истощит меня» — он просидел на одном месте еще несколько минут, пока не почувствовал что может встать.
Закрыв дверцу тайника, погладил шероховатый камень стены:
— Очень скоро, все мои планы свершатся… — поднял уставший взгляд на портрет, изображавший красивую женщину с каштановыми волосами и глазами цвета молочного шоколада. Сейчас, в глазах Канцлера были тоска и одновременно нежность к изображенной на полотне женщине. Но эти чувства тут же растворились, словно их и не было, стоило Максимилиану вспомнить свое прошлое.
Арсений вел Луку по коридорам в полном молчании. Он ничего не сказал мальчику, но тот почему-то не задавал никаких вопросов, видимо заранее понимая, к кому они идут. Когда они вошли в большой зал, Максимилиан нетерпеливо вышагивал перед огромным зеркалом, установленным на стене.
— Интересно, зеркало у мачехи Белоснежки тоже было порталом? — утром он как раз закончил читать книгу о них.
— Еще каким, — ифрит расплылся в улыбке, — жаль несчастная женщина интересовалась только своей красотой, а не чарами артефакта. — Они подошли к Канцлеру, остановившись в нескольких шагах от него.
— Все готово. — Максимилиан довольно улыбнулся. — Лука, все, что от тебя требуется — это достать для меня один особенный меч из обители смерти и вернуться обратно. — Миролюбивым тоном объяснил мужчина.
— Что будет, если я откажусь выполнять этот приказ?
Канцлер широко улыбнулся, показав заострившиеся клыки:
— В таком случае, ты навсегда останешься в Нижней Аиде и сгниешь здесь заживо, не видя света или кто-нибудь из твоих родных пострадет, — подмигнул парню, — полагаю, это весомые причины быть послушным мальчиком.
Лу все еще хмурился, ему не нравилось быть пешкой в этой игре: «Но что я — бездушный — могу сделать… особенно, если на кону стоит жизнь мамы или бабушки, вдруг он убьет их».
— Халотт — единственное в своем роде оружие против Смерти. — Помпезно вещал Максимилиан.
Лука посмотрел в его глаза, на мгновение радужка карего цвета стала черной. Канцлер кивнул Арсению, отдав немой приказ, и ифрит вытащил из складок своей мантии пузырек с багровой жидкостью и вылил ее в стоящий на столе кубок из синего стекла.
— Пей, только так ты сможешь попасть туда, — пододвинул к Луке чашу, — это не яд.
Лу сделал глубокий вдох и взял кубок, большими глотками, он выпил жидкость, которая обожгла ему горло, растекшись по жилам приятным огнем.
— Теперь ты сможешь свободно пройти в Оскуро и принести мне меч. — Максимилиан указал на зеркало.
Пол под ним был покрыт тонким слоем льда, который тянулся по всей раме, образуя в углах длинную паутину из серебристых трещин.
Арсений забрал у Луки чашу и ободряюще положил руку ему на плечо, подтолкнув к порталу.
— Как я смогу найти меч, а потом вернуться? — Лу обернулся к ифриту.
— Ты почувствуешь его, — он коснулся груди мальчика, — а вернешься так же, как и войдешь — через зеркало. Но берегись, там может быть нечто такое, что не позволит унести артефакт просто так. — Предостерег Арсений.
Лука кивнул ему и протянул ладонь к зеркалу, та прошла насквозь, заставляя тело покрыться мурашками: «С той стороны холодно, как будто там зима» — зажмурившись, он прошел сквозь стекло.
— Скажи, где ты сумел раздобыть кровь Жнеца? — когда они остались вдвоем, Канцлер испытующе посмотрел на ифрита.
— Заключил сделку с Доминикой. — Холодно ответил Арсений, глядя в зеркало.
Максимилиан изобразил аплодисменты и покинул помещение в хорошем расположении духа. Ифрит остался один в ожидании Луки: «Ты должен справиться мой мальчик, я не сомневаюсь в твоих способностях».
Когда Лу открыл глаза, он оказался по другую сторону зеркала. Перед ним возвышался сосновый бор, укрытый тонкой вуалью из снега. С затянутого пепельной завесой неба, медленно падали пушистые снежинки. Они ложились на черный балахон Луки и не таяли. В воздухе пахло хвоей, стояла непроницаемая тишина, нарушаемая лишь биением его собственного сердца. Обернувшись, вместо залы, он увидел только свое отражение. Из приоткрытого рта шел пар, а кончики волос покрылись инеем.
Глубоко вдохнув морозный воздух, Лука зашагал вперед, заставляя снег под ногами громко хрустеть. Припорошенная тропинка, уводила в глубину леса, пока из-за колючих еловых ветвей не показалась застекленная беседка.
Потянув за дверную ручку, Лу ступил на круглую площадку, выложенную серым с белыми, как вены, прожилками, мрамором. В центре помещения была винтовая лестница, уходящая глубоко вниз: «Мне придется спуститься в эту крипту», — коснулся холодных перил.
С каждым шагом, запах сырости и тлена усиливался. Ступенек было так много, а спуск оказался настолько длинным, что Лука потерял им счет. Стены вокруг него, стали понемногу приближаться, делая проход уже и уже, заставляя сердце биться быстрее.
«Главное дыши, ты не замурован, все хорошо и выход внизу» но вот, ноги ступили на неровную поверхность каменного пола и перед ним открылся коридор.
От стен тянуло холодом и у Луки застучали зубы. Спуск дался ему нелегко, он вспотел, и пропитавшаяся потом страха одежда противно липла к телу, заставляя дрожать. Коридор, словно лабиринт, петлял, увлекая его все дальше и дальше, пока не вывел в залу с высоким потолком. Одну из стен завешивал алый, как в театре, занавес. Лу отодвинул его в сторону и услышал, как мертвую тишину нарушил звук шагов: кто-то крался к нему сзади, он обернулся — никого не было.
За занавесом возвышалась арка с очередным проходом в круглую комнату. Единственным что здесь стояло — это большое зеркало, обрамленное в массивную раму, украшенную вороньими черепками. От древности, амальгама почернела и в некоторых местах образовались небольшие трещины. Белые клювы мертвых птиц, склонились к пыльному стеклу: мутное, вместо того чтобы отражать Луку, оно показывало удаляющуюся вверх деревянную лестницу.