Кира резко оттолкнула от себя ангела.
— В чем дело? — сделал шаг к ней, но видя, что девушка отошла подальше, выставив перед собой руку, остановился.
— Ты не можешь здесь остаться. Твое время еще не пришло, ты должен выбраться. — Твердо заявила она.
Ян невесело посмотрел вдаль, где над холмом сгущался туман:
— Что мне тот мир? Жизнь моя, подобна тусклому существованию.
— У тебя остался подопечный и незавершенные дела. — Кира прижала ладонь к сердцу, как будто оно могло вырваться от волнения.
«Какое мне дело до Тьмы и Света?! Особенно, когда последний допустил твою смерть» злился Ян.
Она покачала головой и на ее губах появилась улыбка:
— Не Свет повинен в моей смерти, а попросту судьба, что была мне уготована, — взяла его руку в свою, — ты должен жить, и выбраться отсюда. Помочь Луке найти свой путь и не удариться во тьму. — Поцеловала его ладонь и потянула за собой. — Идем же!
Глава 22
«Раннее утро. Под ногами клубится туман. Я иду босиком по мягкой траве вдоль берега реки, а вокруг ни души. Вдалеке видна оранжевая полоса, скоро рассвет. Я улавливаю чье-то пение, с каждым моим шагом оно становится громче. Бегу, когда вдруг вижу Ее. Споткнувшись, упал в траву. Она склонилась надо мной, облаченная в платье цвета незабудки. Внимательно смотрит на меня своими бирюзовыми глазами. Я хочу заговорить с ней и не могу раскрыть рта. Она продолжает напевать, кружится в танце и из складок ее платья вылетают распустившиеся розы.
Я ощущаю пальцами их лепестки, они укрывают все вокруг. Вижу в ее глазах волнение, она останавливается и берет меня за руку, приложив к своему сердцу. По моей ладони стекает кровь, она сочится из длинного пореза в ее сердце. Алый поток не останавливается. Смотрю в бирюзовые глаза с сожалением, а она лишь горько улыбается и целует меня в лоб, гладит по щеке и что-то шепчет, но я уже не слышу…» — Блейз открыл глаза, постепенно приходя в себя после сна. Убрав волосы с мокрого лба, он тяжело вздохнул — на душе было тревожно. Алира спала мертвым сном рядом, даже не шелохнувшись.
«Этот сон напомнил мне о прошлом, когда мы с Эвикой действительно были у реки. Она собирала травы для зелий, а я сплел венок из белых цветов и водрузил ей на голову. В тот день на нас напал медведь и она спасла меня» — коснулся своей груди, на которой были длинные отметины от когтей зверя. Осторожно встав с кровати, вышел из комнаты.
На кухне, Эвика как раз вытащила из духовки ягодный пирог. На плите булькал кофейник, разнося по комнате дивный аромат. Приснившийся Блейзу кошмар вдруг перестал быть таким пугающим и отошел на второй план. С довольной улыбкой на лице, он спустился по ступенькам и оказался у девушки за спиной.
— Не подкрадывайся ко мне. — предупредила чародейка поворачиваясь к нему и снимая с себя фартук. Прошлым вечером они перебрали множество коробок на чердаке, пока не вытащили оттуда старую одежду: штаны, рубашки и сарафаны в которых Эвика когда-то ходила.
— Этот наряд тебе очень идет, напоминает мне образ старославянской девы, — с усмешкой отметил вампир, коснувшись мягкого подола сарафана. Ткань была расшита узорами из синих и зеленых нитей.
— Отчасти ты прав, — она подошла к плите и сняла с нее кофейник.
Блейз опустился за стол:
— Я позабыл вкус твоего пирога… — «Жаль, он для меня уже не такой аппетитный, как свежая кровь».
Эвика налила себе кофе в фарфоровую чашку и села рядом: «Столько времени быть между жизнью и смертью… даже это оставляет свой отпечаток на такой могущественной чародейке как я» — мысленно обратилась к нему.
— Ты справишься, как и всегда, но теперь — мы вместе.
— Все так. Но Максимилиан не дремлет и, вероятнее всего, его тени уже знают, что я здесь. Скоро Канцлер начнет действовать.
— Каким образом? В этом доме, ты под защитой, никто не посмеет напасть на нас.
— Они не станут нападать, все куда прозаичнее. У Максимилиана есть то, без чего мы не сможем вернуться домой — Тенебре вице. И именно им он попытается завлечь меня в ловушку.
— Но ведь ты не… — Блейз широко раскрыл глаза, сжав руки в кулаки.
— Именно. Я попадусь в нее, но сделаю это сама, а он пусть думает о том, что это мой жест отчаяния, женская слабость. Максимилиан уже считает, что он победил, а мы не станем его в этом разуверять, — она положила руку на его кулак и тепло улыбнулась. — Со мной все будет в порядке.
После завтрака, они решили немного пройтись по лесу. Медленно, бредя по усыпанной сухими листьями тропинке, вдыхая запах леса и вспоминая прогулки неподалеку от замка вампиров. Эвика держала Блейза под руку, а он скользил внимательным взглядом по окружающему их пространству: «Надеюсь здесь не окажется никого из темных».
— Я не буду задавать тебе какие-либо вопросы, потому что знаю, у тебя на все была своя причина. То, что ты оставила меня и ушла к светлым. — Он посмотрел в ее бирюзовые глаза, которые к его удивлению оставались такими же спокойными, если не ледяными. — Ты всегда полагалась только на себя, защищая меня. Но я вырос и готов сам стать тебе опорой.
Девушка остановилась на дорожке:
— Ты был для меня как сын, которого у меня никогда не будет, как брат, которого я защищала и выхаживала, как защитник и друг, который понимал меня с одного взгляда и без слов. — Черты ее лица исказились.
— Что такое Эвика? — обеспокоенно спросил вампир, но девушка только махнула рукой, ее взгляд был направлен вдаль, где между деревьев что-то блеснуло, а затем чародейка сорвалась с места и быстро побежала. Вампир бросился следом, но, когда увидел к чему именно направляется Эвика, не успел ее остановить.
Стоило чародейке коснуться зеркала Тенебре вице, ее тело опутало множество черных нитей в которых она растворилась. В воздухе застыло зловоние Нижней Аиды, все вокруг было пропитано темной магией.
Блейз стоял посреди леса один. Его ногти впились в кожу ладоней, оставив глубокие порезы: «Моя Госпожа, неужели ты это предвидела…» — из груди вырвался рык.
Ночной полумрак, заполнил все пространство комнаты. В камине слабо тлели угли, Лука лежал на футоне. Уже несколько дней он не покидал стен «темницы», хотя это помещение было сложно ею назвать. Арсений позаботился о том, чтобы протеже было более-менее комфортно в своем заключении. Три раза в день Лу приносили еду, но не разрешали никуда выходить или с кем-то общаться. Он был заключен в четырех стенах, как птица в комфортабельной клетке. Остро ощущая, как внутри накапливается тоска, поднимаясь все выше и подступая к горлу болезненным комом: «Если бы я сейчас мог оказаться в Бердичеве, на красной горе, где мы с Яном любовались ночным небом. Где я еще не столкнулся с мраком. Жил беззаботной жизнью».
— Тебе бы следовало подумать не о том, какой ты жалкий и одинокий, а о Эве. Ей сейчас помощь нужнее, — проговорила девочка-подросток, вдруг появившаяся в кресле у камина. Лу хотел было ей ответить, но она продолжила:
— Лучше молчи, сын двух огней, — ее изумрудный глаз недобро сверкнул, — слушай…
Луку пронзило дуновение ледяного ветра, он услышал звук шагов в коридоре. Это были слуги Максимилиана. Послышался скрип петель от открывшейся железной двери.
«Новый пленник в соседней клетке — понял Лука приподнявшись на локтях, — но это не светлый страж, иначе я бы ощутил. Тогда кто же там?» — подошел к стене, прислонившись к ней ухом, стал слушать. Сначала там было очень тихо, а затем раздался женский стон.
Лука ощутил сильную магию, проходящую сквозь стену. «Ведь я уже не так слаб, как раньше, во мне пробудились силы, и я могу их использовать против Максимилиана, — покачал головой отгоняя прочь эту идею, — нет — это бред. Я один против всех его слуг. Кто та пленница за стеной?».
— Я должен что-то сделать, чтобы выбраться из этой ловушки. — обратился к девочке, но ее и след простыл «Неужели это было видение?» Очередные шаги разнеслись по коридору, а затем дверь в соседнюю камеру снова открылась и закрылась.