— А ничего, что им… — начала Джинни.
— Брось, — отмахнулась Гермиона, взяв в руки полный стакан, наполненный виски, — я помню, как ты сама стащила у отца бутылку медовухи, когда тебе исполнилось четырнадцать лет.
Подруга удивлённо взглянула на неё, а потом засмеялась.
Гермиона отвернулась ото всех, посмотрела в свой стакан и замерла, не решаясь его выпить. У других уже началась суета и веселье, а она так и смотрела на золотистую жидкость, сомневаясь, стоит ли это делать. Говорят, алкоголь помогает набраться смелости и решительности на то, что в обычное время не можешь совершить. Может быть, следовало прямо сейчас напиться и отправится к Тому, чтобы напрямую разузнать у него обо всём?
Гермиона поднесла к губам стакан и сделала небольшой глоток. Горький вкус увяз на языке, но она продолжила пить небольшими глотками, лишь бы не останавливаться и не выбрасывать этот стакан с ужасным вкусом алкоголя. Осушив его до конца, Гермиона поморщилась, задержала дыхание, а затем глубоко выдохнула. В следующее мгновение что-то горячее заструилось по всему телу. Неожиданно от этого тёплого и приятного ощущения она улыбнулась и почувствовала полное расслабление. Вкус был противным, но чувство тепла и расслабления ей очень сильно пришлись по душе. Хотелось испытать это ещё раз.
Гермиона потянулась ко второму стакану. Заполнив его жидкостью, она снова поднесла его к губам и медленно выпила до дна. Поморщившись ещё сильнее, она заткнула свой нос рукавом своего траурного чёрного платья, испытывая крайне неприятные ощущения от привкуса и горечи в носу от виски. Справившись с этим ощущением, чем несколько секунд она почувствовала, как напиток расходился в крови ещё быстрее, чем в первый раз, отчего стало ещё теплее. Улыбка на губах стала шире, и, повернув голову к приятелям, Гермиона поняла, что в глазах появилась какая-то странная невнимательность, слишком приятная, чтобы бороться с ней и пытаться смотреть на мир трезвыми глазами.
Она получала какое-то удовольствие от расслабления и тепла, что проходило по телу, как ток, но через какое-то время возле себя она увидела Кормака, который подсел на подлокотник кресла и улыбнулся.
— Расслабляешься?
— Ох, Кормак, вот серьёзно, отвали, — со стоном отозвалась Гермиона и тут же удивилась, как же легко стало выражать свои настоящие мысли.
— Эй-эй, полегче, Грейнджер, — усмехнулся тот. — Я хочу с тобой поболтать…
— Зато я не особо желаю этого. Оставь меня в покое, хорошо? Мы поболтаем в другой раз.
— Сейчас самое время…
Гермиона почувствовала, как закружилась голова, а в глазах стало мутно. Неужели её так быстро бросило в алкогольный дурман, что реальность поплыла? Впервые за раз выпить целых два гранённых стакана виски практически без передышки было ошибкой. Алкоголь тут же пошатнул рассудок, и кроме сна больше ничего не хотелось. Она напрочь забыла о сегодняшнем дне и как она его провела. Ей просто хотелось спать.
— Отвали, Кормак! — с раздражением заплетающимся языком отозвалась Гермиона, медленно вонзив в свою копну волос руку. — Ты не видишь, я себя неважно чувствую? Дай, пройду! Мне нужно спать.
Гермиона оттолкнула с пути Маклаггена, прошла мимо него, пошатываясь и держась рукой за голову, поднялась в свою спальню и тут же рухнула на кровать, закрыв глаза. Сразу же её окружили темнота и беспамятство.
========== Глава 4. Разрываясь на части ==========
И снова новый день, который ничем не отличался от предыдущих трёх. Солнце не давало спать, соседки до сих пор видели сны, а на полу лежал стеклянный шарик, в котором плавал антрацитовый туман.
Гермиона неторопливо поднялась с кровати, различила шарик на полу, обошла его стороной и зашла в ванную комнату. Проведя стандартную процедуру умывания, она вышла, переоделась во вчерашнее платье и спустилась в гостиную.
Настроение было не самым лучшим. Просыпаясь четвёртый раз в том же самом дне и зная, что сегодня снова квиддич, снова вечеринка и снова те же самые разговоры, Гермиона с огорчением понимала, что это вряд ли могло её хоть как-то радовать. Она вспоминала отрывками вчерашний день, в котором сначала согласилась следовать за Томом, а потом отказалась от этой идеи. Она вспоминала, что ей удалось полностью посмотреть матч по квиддичу, а самое главное, она впервые побывала на вечеринке и быстро напилась до такого состояния, что даже не смогла толком вспомнить, как добралась до своей кровати. Впервые выпитый такой крепкий алкоголь повлиял на рассудок очень странно: она помнит, как было весело и легко, но сонливые чувства и мутная голова были не самыми приятными ощущениями от подобного развлечения. Она даже не видела, как остальные весело проводили время. Она пропустила всё, и от этого стало немного грустно.
Что она собирается делать сегодня?
Искать ответы на свои вопросы. Самостоятельно.
Утром ей пришла в голову ниточка, за которую, она полагала, можно зацепиться – диадема.
Если в мире не существовало заклинаний, которые могли заставлять человека проживать один и тот же день, значит, сама диадема обладала такой магией, которая заставляла проживать Гермиону этот круговорот дня. Логично же, такая диадема в своём роде должна быть одна, значит, нужно было исследовать всю информацию о каких-либо магических диадемах. Наверняка с ней может быть связана целая история. Об этой истории, конечно же, знал Том, раз искал эту диадему ещё до неё. А это значит, она явно что-то найдёт в книгах.
— Гарри вчера сказал, что ты весь вечер провела в библиотеке, — оторвал Гермиону от размышлений недовольный голос Джинни.
Эта фраза уже надоела. Какое ей дело, где она проводила вчера своё время? Как она не может понять: есть дела, которые будут куда важнее, чем этот идиотский квиддич?
Раздражение затмевало сознание, подогревая злость, к которой приводил этот очередной день.
— Потом поговорим, — сдержано отозвалась она, проходя мимо подруги, поведение которой надоело до ужаса.
— Эй! Куда ты сейчас? — недовольно продолжила та, но Гермиона ничего не ответила и скрылась за проёмом.
Она быстро спустилась к библиотеке и попросила мадам Пинс указать, где находится литература о разных магических артефактах, которые обладают уникальными действиям. Увидев представленный огромный стеллаж, забитый книгами, Гермиона нервно сглотнула. Книг было слишком много, чтобы осилить их за день или два, но и у неё было слишком много времени и одних и тех же дней, чтобы пролить свет на тайну замкнутого дня. И Гермиона углубилась в поиски.
Два дня проходили абсолютно одинаково, без изменений: она с утра до ночи сидела за книгами, пытаясь найти что-то соответствующее этой диадеме или любой другой артефакт, который мог обладать подобной магией. Безуспешно.
После своих поисков она возвращалась в гостиную, где, к счастью, на неё не обращали внимания возбуждённые друзья, предвкушавшие весёлую вечеринку, и в этот момент разгоняли толпу младшекурсников. Гермиона, воспользовавшись этим переполохом, два дня подряд оказывалась в своей спальне незамеченной, откидывала одеяло и падала навзничь на белую простыню от усталости.
Единственное, что менялось в эти дни – настроение. Проснувшись на шестой день, Гермиона из-за злости на эти повторы забыла о стеклянном шарике и сломала его. Скандал с Лавандой тут же повторился, вызывая в Гермионе такие яростные чувства, что на протяжении всего дня она не могла избавиться от мысли отомстить ей. Гермионе надоели обвинения в том, что она делала это специально! С таким отношением Лаванды, в самом деле, хотелось проснуться и сломать шарик нарочно, а не случайно!
На седьмой день Гермиона чувствовала уже не раздражение, а самую настоящую злость и ярость, с которой едва ли удавалось совладать. Она различила на полу стеклянный шарик и намеренно пнула его в сторону вместо того, чтобы положить на комод, как делала в предыдущие дни, дабы избежать скандалов с Лавандой. Шарик покатился и врезался в тапочки Лаванды возле кровати. Что же, если этому шарику суждено быть раздавленным, то в этот раз его раздавит сама Лаванда. Гермиона почувствовала внутри себя огромное любопытство и желание увидеть, как поведёт себя та в таком случае.