Почти бегом они добрались до большого зала, где потихоньку собирались студенты на завтрак. Здесь было слишком шумно – ещё бы! Все были воодушевлены предстоящей игрой, на которую, к слову, Гермиона не собиралась идти. Вместо этого у неё в планах было поймать своего декана и задать несколько вопросов, а затем пропасть в библиотеке.
Как только Гермиона оказалась в зале, она стала внимательно оглядывать каждого присутствующего, но пока не видела ни Малфоя, ни Крэбба, ни Гойла. Взглянув на свои часы, она прикинула, что в это время она их встречала на улице в такую рань, и было странным. Что они вообще делали в стороне запретного леса? Может быть, они и не собиралась идти на завтрак после ранней прогулки?
Ей вспомнился день, когда она попала в больничное крыло, где вечер проводил с ней Гарри, рассказывая о занятиях у профессора Дамблдора. В тот день он сказал, что Малфой появился за завтраком с разбитым носом. Значит, он должен прийти сюда.
Гермиона шла между столами своего факультета и факультета Слизерин, выбирая себе место. В этот момент её думы прервал насмешливый голос:
— Эй, Грейнджер, решила сменить имидж? Поверь, тебе даже так не идёт.
Гермиона посмотрела в сторону и увидела хихикающую Панси Паркинсон, сидящую рядом с Теодором Ноттом. Тот поднял свой взгляд на неё, задержав на несколько секунд, и тут же, потеряв интерес, отпил из стакана тыквенный сок.
— Паркинсон, ты будешь последняя, у кого я спрошу мнение о своём внешнем виде. Очень опрометчиво спрашивать об этом у той, кто свой стиль одежды не менял шесть лет и неизвестно, сколько ещё не поменяет.
Нотт подавился соком и покосился на Панси, которая перестала смеяться. Тем не менее, тон её голоса продолжал оставаться спокойным.
— Я не ношу дешёвое тряпьё в отличие от тебя.
— Конечно! Много лет назад ты купила себе единственные дорогие вещи и до сих пор ходишь чуть ли ни в одном и том же. Твоя ночная сорочка случайно не стёрлась до дыр?
Гермиона не сдержала насмешки. Она не понимала, откуда в ней находится столько колкостей, однако точно знала, что сможет постоять за себя. В этот момент с ней поравнялась Джинни, с интересом слушая перепалку двух однокурсниц.
— Закрой свой грязный рот, Грейнджер, — мрачно отозвалась Паркинсон, притянув к себе стакан с соком, чтобы глотнуть.
— Знаешь, а тебе повезло со своими… габаритами: что на первом курсе, что на последнем, твоя одежда не поменяла своего размера, так что вполне экономично – не менять вещи каждый год.
Теодор Нотт снова поднял взгляд на Гермиону, и та различила в нём смех. Ей тоже было смешно, и она не стала препятствовать выходу эмоций, звонко рассмеявшись. Чувство превосходства даже в словесной перепалке здорово поднимало настроение. Она хваталась за эти ощущения, ведь они прекрасно оттесняли противный осадок вчерашнего дня. Гермиона пыталась затмить свой вчерашний страх и ужас чувством удовлетворения от происходящего сегодня. Как же странно это было – убивать безысходность колкостью.
После слов Гермионы Паркинсон достала свою палочку и поднялась на ноги. Гермиона быстро отреагировала на этот жест, доставая свою палочку, заметив, что Джинни последовала её примеру.
— Если ты не заметила, мы в Большом зале, где полно учителей, — спокойно произнёс Теодор, подняв взгляд на Панси.
Та коротко взглянула на стол преподавателей и снова гневно посмотрела на Гермиону.
— Слова закончились? — спокойно спросила Гермиона, неотрывно наблюдая за Паркинсон.
— Сядь спокойно и сиди, пока наш факультет не заработал штрафные баллы, — продолжил Нотт.
Панси медленно спрятала палочку и раздражённо произнесла:
— Оборачивайся в коридорах, грязнокровка.
— Обычно шавки пищат прежде, чем нападают, так что, думаю, в этом не будет необходимости.
Лицо Панси стремительно покраснело от негодования, а Теодор закусил губу, чтобы сдержать смех. Джинни весело расхохоталась и тут же потянула на себя Гермиону, чтобы их перепалка с Паркинсон не зашла ещё дальше. Послышался звук бьющейся посуды и за спиной мягкий голос Нотта:
— Тише, Панси. Перестань. Не здесь.
Гермиона не стала оборачиваться, пребывая в уверенности, что та не сможет напасть в месте, где много людей. Снова проявление её неизвестно откуда взявшейся самоуверенности. Благо, эта самоуверенность её не подвела. Гермиона и Джинни сели за свой стол, и последняя, покосившись на стол Слизерина, тихо захихикала.
— Гермиона, где ты такого нахваталась? Я думала, что со смеху умру, прежде чем мы уйдём оттуда!
— Просто кому-то нужно уметь держать язык за зубами, — ровным тоном ответила Гермиона, однако затем на её губах заиграла улыбка. — Думаешь, она тут же погонится за мной?
— Не знаю, — пожала плечами Джинни и, всматриваясь дальше на стол Слизерина, произнесла: - Сейчас Малфою будет ныть о том, что сделала ты…
Гермиона тут же повернулась в сторону, куда смотрела Джинни, и увидела Малфоя, Крэбба и Гойла. Облегчение заструилось по венам, согревая своим теплом. Её волновала только их жизнь, а они были живы, значит, больше переживать было не о чем. Это действительно был новый день, который для всех не имел никакого отношения к предыдущему.
— …ты молодец! В общем, ребята долго будут смеяться над тем, как ты поставила на место Паркинсон!.. Гермиона?
Та повернулась назад к подруге и недоумённо посмотрела на неё.
— Что ты говорила?
— Да, вкус победы, — весело усмехнулась Джинни, с интересом взглянув на Гермиону, затем её взгляд снова начал блуждать в стороне. — Вон, Гарри! Сейчас я ему расскажу, с ума сойдёт от смеха!..
Гермиона на автомате поздоровалась с другом, по-прежнему не обращая внимания на Рона, который, как и в любой другой день, молча сел рядом с Поттером. В этот раз они не говорили о предстоящей вечеринке. Джинни сходу начала рассказывать о перепалке Гермионы и Паркинсон, заставив заулыбаться даже Рона, который вскоре отвлёкся на подошедшую Лаванду. Гермиона не слушала, о чём они говорили, продолжая дальше думать о вчерашнем дне, а точнее отгонять все оттенки чувств и эмоций от себя, ведь сегодня этого дня не было, значит, и от тех ощущений нужно было как-то избавляться. Но как? Как можно выдернуть из головы убитого Малфоя, которого она бесчувственно тащила в лес, чтобы бросить его под листьями и ветками? Как выкинуть из головы эту чёртову нить, которую она сама взяла в свои руки? Как забыть бегство от преследователей, которые чуть не загнали её в угол? Как забыть цепкие и ласковые пальцы, которые душили и успокаивали её после всего, что она сделала?
Гермиона почувствовала, как отчаяние снова стало одолевать её, и хотелось поскорее убраться из зала, лишь бы никто не различил подавленное настроение, которое всеми силами она пыталась заглушить другими эмоциями. Сегодня она должна провести продуктивный и рациональный день, получить хоть какие-то результаты, а не очередную порцию злости, боли, ужаса и страха, которыми был и так заполнен каждый предыдущий день.
— Гермиона, Гарри только что сделал тебе комплимент! Слышишь? — окликнул её голос Джинни, и она хихикнула, повернувшись к другу. — Она до сих пор пребывает в эйфории от произошедшего!
Гермиона выпила сок, затем медленно поднялась со своего места и направилась к выходу из зала.
— Эй, я думала, мы вместе пойдём на поле! — воскликнула младшая Уизли.
— Я позже подойду! — бросила ей в ответ Гермиона и быстро направилась дальше.
— Грейнджер, мы не закончили!.. — сбоку послышался голос Панси.
Но она не стала останавливаться, ответив ей коротко:
— В следующий раз порадую тебя своими колкостями. Сейчас я занята.
Гермиона шла дальше и спустя несколько секунд только поняла, что параллельно в другом ряду кто-то идёт, поглядывая в её сторону. Коротко обернувшись, она увидела Пенси, которая спокойно шла таким же темпом, что и Гермиона. Та мысленно выругалась и стала доставать волшебную палочку, чтобы быть готовой к нападению. Удивительно, но Пенси не пыталась хитрить и скрываться для неожиданного удара, показывая Гермионе всю свою решительность. Стало немного не по себе от того, что этот день может быть испорчен ещё одной безрассудностью, которая вылетела несколько минут назад в сторону зелёного факультета. Да, это именно безрассудность, и ничего больше. Стоило ли дать Паркинсон отпор или кинуться на неё в лобовую атаку при первом же удобном моменте?