Но секунды шли, а никто ей не помогал. Гермиона стонала, задыхаясь от слёз, вызванные тем, что её тело оскверняли похотливые руки и жадные губы. Её рубашка почти была расстёгнута, а чужая рука нагло изучала гладкую кожу ягодиц и бёдер. До необратимого оставалось всего лишь несколько мгновений, а она не могла ничего поделать с этим.
Жалобно заскулив, Гермиона осела ещё сильнее, но Кормак одной рукой встряхнул её, и что-то тонкое больно уткнулось ей в ребро. Это была волшебная палочка Кормака, до которой было невозможно дотянуться, чтобы вытащить. Мысль об оружии заполонила всё сознание Гермионы. Зародившаяся ярость стала разрывать на куски, больно стуча в голову, что ей нужно достать палочку любой ценой.
Непослушными руками Гермиона коснулась груди Маклаггена и ладонями провела по его телу, пытаясь нащупать желанный предмет. Тот, очевидно, решил, что получил взаимность и, оторвавшись губами от шеи, снова стал страстно терзать опухшие от жадных поцелуев губы Гермионы. Его рука сжала ей грудь, вдавливая тело в стену, и та тут же почувствовала, как перехватило дыхание и задрожали волосы от внезапных касаний, приближающихся к сокровенному месту женского тела. Она лишилась чувств и, не помня себя от ужаса и страха, вцепилась одной рукой в рубашку Кормака, а другой, ниже нащупав его волшебную палочку, выхватила её и повернула остриём ему в грудь.
Тёмный узкий проём осветила яркая вспышка, которая избавила Гермиону от чужих прикосновений. Кормак упал с глухим стуком, а она сама не удержалась на ногах и припала к полу, тяжело дыша. Онемевшей рукой, Гермиона поправила рубашку, закрывая полуобнажённое тело, и попыталась встать на ноги. В глазах всё рябило от страха и недавней яркой вспышки. Выпрямившись, она сделала несколько неуверенных шагов отяжелевшими ногами и услышала прерывистое дыхание противника, который, очевидно, пришёл в себя от удара и теперь пытался подняться на ноги. Гермиона изо всех сил рванула вперёд, подгоняемая ужасающим страхом, и с изумлением обернулась коротко назад, слыша и чувствуя, что её начали преследовать. Издав короткий возглас паники, она бежала в темноту, полагаясь на интуицию. Она не имела представления, где находится, но страх перед тем, что есть шанс снова оказаться в лапах похотливого старшекурсника, подгонял её бежать с невероятной скоростью, не оборачиваясь назад. Так быстро она не убегала даже вчера от своих преследователей.
Гермиона неслась, не чувствуя ног, словно летела по воздуху. Кровь стучала в висках с одним единственным словом – убежать.
Наконец, она выбежала в освещённый окнами просторный коридор. На улице кружились белоснежные и пушистые снежинки, бросая вихрь теней по каменной кладке, по которой бежала Гермиона. Она не успевала перевести дыхание, слыша стук собственного сердца, готового выпрыгнуть из глотки, и шум быстрых шагов за спиной, которые, возможно, становились к ней ближе.
За поворотом оказался ещё один такой же коридор, но более узкий, чем предыдущий. Плохо видящими от ужаса глазами, Гермиона различила приближающуюся ей навстречу тень, которая так стремительно вырастала перед ней, что сомнений не оставалось – кто-то бежит ей навстречу. Сознание закричало в испуге, что это может быть сообщник, но интуиция подсказывала, что это её спасение. Доверившись сердцу, Гермиона с глухим стоном прибавила скорость, стремительно приближаясь к волшебнику, но за спиной услышала, что преследуемые шаги становились слишком близко к ней. Чужой захват ладони проскользнул по её волосам, не сумев зацепить её, и в этот момент сверкнула ядовито-зелёная вспышка, пролетевшая прямо над головой Гермионы.
За спиной послышался глухой и тяжёлый стук. Гермиона не стала оборачиваться, ещё не понимая, что её преследователь полностью обезврежен, и не стала останавливаться перед фигурой, возникшей перед ней. Она тут же больно врезалась в чёрный силуэт и с всхлипом отпрянула от человеческого тепла, которое мгновенно почувствовала своими руками.
— Стой, — услышала она уверенный голос Тома, который сделал стремительный шаг к ней.
— Не подходи ко мне! — почти беззвучно воскликнула та, потеряв силы говорить и попятившись назад.
Сквозь слёзы Гермиона увидела, что Том тут же остановился и замер.
— Гермиона… — тихо произнёс он.
— Не подходи! — сдавленно прошептала она, не понимая, как тело колотит, словно в конвульсиях.
Её невероятно сильно дрожащая рука направила палочку на Тома, не имея возможности прицелиться.
— Тише, — шепнул ей тот в ответ, подняв свою руку в успокаивающем жесте.
Его взгляд внимательно и неотрывно смотрел только в глаза Гермионе, которая глядела на него настолько неестественно дико и страшно, что любого спугнул бы этот взор, заставив поскорее убраться отсюда. Но не Тома.
Её цвет глаз был слишком насыщен и мрачен от дикого испуга. Казалось, она не понимает, где находится, кто стоит напротив неё, и что вообще происходит. Она тяжело и громко дышала, медленно и неуверенно отступая назад.
— Не подходи, — дрогнувшим шёпотом повторяла Гермиона, крепче сжав оружие в ладони.
— Остановись, Гермиона, — в ответ шептал Том.
Она замерла, продолжая жадно глядеть на него, и вздрогнула, увидев, как он стал делать медленные и беззвучные шаги в её сторону.
— Не подходи, — беззвучно зашевелились пересохшие и опухшие губы.
Том снова остановился.
— Тебе не нужно меня бояться, — тихо и мелодично заговорил он, продолжая внимательно следить за каждым жестом Гермионы, не упуская из вида даже любое движение её зрачков.
Она молчала, безумно глядя на то, как Том снова предпринял попытку приблизиться к ней. Её палочка сильнее задёргалась в руке, переставая быть контролируемой.
— Не надо… — жалобно в панике прошептала она и потеряла голос.
Её глаза расширялись сильнее с каждым неторопливым шагом Тома. Он опустил руки и, наконец, оказался рядом с ней, прошептав:
— Выдохни.
Она прерывисто выдохнула и быстро стала дышать, словно задыхаясь. Её приводило в ужас близкое присутствие человека, и Гермиона пошатнулась назад.
— Тише, — мягко заговорил Том, неподвижно наблюдая, как та сделала ещё несколько шагов назад. — Я не причиню тебе вреда, Гермиона. Я не прикоснусь к тебе, если ты этого не хочешь. Тише…
Его голос приятно звучал в голове Гермионы, словно напевая какую-то колыбельную перед сном. Она погружалась в бархат мягких звуков мужского голоса, который затмевал звук её быстро бьющегося сердца.
— Я хочу помочь тебе, — продолжал Том успокаивающим тоном. — Я пришёл, чтобы помочь. Я всегда хочу помогать тебе, слышишь?
Гермиона моргнула, сбрасывая пелену слёз, и ей стало лучше видно чёрную фигуру Тома, освещённую светом тёмного антрацитового неба и белоснежных снежинок, падающих за окном.
— Я не подойду, если ты не позволишь. Ты веришь мне?
Гермиона молчала, не имея возможности что-то ответить. Она оцепенела от звучащего голоса, который проникал в сердце, заставляя довериться ему.
— Опусти вниз палочку. Я не враг тебе, — продолжал шептать Том.
И Гермиона медленно стала опускать вниз дрожащую руку.
— Доверься мне. Я не причиню тебе зла… Выдохни.
Та снова шумно вздохнула и быстро заморгала глазами, выбивая из глаз слёзы, которые до сих пор не останавливались.
— Умница, — тихо произнёс Том. — Теперь не шевелись, замри.
Под её пристальным взглядом он медленно стал снимать свою мантию, не сводя своего взора с Гермионы и поясняя свои действия:
— Сейчас я отдам её тебе, чтобы ты надела её, хорошо?
Гермиона продолжала стоять неподвижно, жадно ловя каждое движение Тома. Он закончил снимать мантию и, взяв её двумя руками за воротник, спросил:
— Я могу надеть её на тебя?
Та молчала, до сих пор так и не двигаясь. Через несколько секунд Том сделал к ней осторожный шаг и, не различив никакой реакции на это, сделал ещё несколько шагов.