Говоря это, Яков Соломонович взял Марка под локоть и мягко, но сильно, будто пилил кость, стал подталкивать к выходу.
Чрезвычайное происшествие взбудоражило все полицейское управление. Комиссара Витте срочно вызвали в окружную префектуру, где битых два часа он стоял "на ковре", шевеля взмокшими усами как таракан, то и дело, протирая лысину шелковым носовым платком, и получал "нагоняй" от прокурора Южно-Восточного Кластера Георгия Новака. Мертвый бездомный на стоянке полицейского отделения, да еще без половины черепа - это ЧП.
- О достойной пенсии можете и не мечтать! - не унимался прокурор, сверля лихорадочным пронзительным взглядом испуганные комиссарские усы. - Наверху ходят слухи! Уважаемые люди задают мне вопросы! Куда смотрит полиция?
Комиссар спрятал промокший платок в карман идеально отглаженных брюк и опустил глаза в пол. Он всячески пытался не пересекаться взглядом с холодными, налитыми кровью глазами прокурора. Но, из-за большой разницы в росте, маленький прокурор как нарочно умудрялся заглядывать снизу в раскрасневшееся лицо комиссара и начинал издевательски буравить бесцветными зрачками его испуганные глаза.
- Именно у вас! И именно сейчас! Ай-ай-ай! Когда на носу окружная проверка из СОТ! Как вы могли прошляпить! А я вам доверял, Витте, как себе.
Маленький толстенький он нервно ходил по овальному кабинету вокруг комиссара, заложив руки за спину и громко сопел в такт шагам.
Прокурор Георгий Новак, нервный дерганый холерик любил показательные психологические экзекуции. Удивительно то, что Константин Витте за все семь лет пребывания в должности комиссара, прошел через это всего лишь раз, и то, в самом начале. Сразу после назначения, так сказать для профилактики. Звериная способность чуять опасность и заранее обходить острые углы, помогала ему после того случая долгие годы не становиться на прокурорский "ковер" для избиения. И вот это случилось, и почти перед самой пенсией!
- Его нужно найти, - кричал прокурор, - и срочно!
- Кого найти, - спросил, заикаясь, Витте, - кого, господин прокурор?
-Того, кто это сделал, черт побери! - заголосил прокурор. - Не расстраивайте меня, Витте.
И нервный карлик суетливо замахал перед комиссаром маленькими ладошками с растопыренными пальчиками-сосисочками.
- Как вы могли упустить его?!
- Я... э?
- Да-да! И не думайте, что если наши жены давние подруги, это как-то поможет вам, дорогой Константин!
Он редко называл комиссара по имени. Практически никогда. Они не были друзьями, прокурор вообще не имел друзей. Не имел даже приятелей. Он не терпел фамильярности, был самодур и сноб. С подчиненными общался надменно и сухо. Георгий Новак был неприятный человек. Но жены их действительно, познакомившись как-то давно на одном из благотворительных балов, на долгие годы стали близкими подругами. И поэтому от слов "дорогой Константин" у Витте похолодело внутри.
- Как вы упустили вот этого? - и прокурор затряс перед носом комиссара какой-то бумагой. - Ведь он был у вас в руках! Вместе с этим... мертвым Шампша... как там его, черт?
Он зарделся как переваренный рак и, перейдя на фальцет, завопил что есть силы:
- Срочно в розыск!
Прокурор Новак был вне себя от бешенства. Он трясся и извергал молнии. И этому было объяснение. Буквально час назад, в этом же кабинете, так же как стоял сейчас Витте, стоял он, а высокий хорошо сложенный молодой человек в черном дорогом костюме с аккуратной косичкой ухоженных светлых волос сидел в его кресле и говорил эти же слова:
- Его нужно найти. И срочно. И не вздумайте расстроить меня, дорогой Георгий.
Блондин не был похож ни на сотрудника СОТ, ни на убэшника. Для этого он выглядел чересчур элегантно, а подкрашенная "эспаньолка" и идеально ровные прямые усики выдавали в нем потомственного аристократа. И все же имелось в нем что-то этакое, что заставляло прокурора смотреть на него с рабским трепетом, как смотрит кролик на удава.
Так же как и Витте, прокурор буквально весь обливался холодным потом. Но в отличие от Витте, он не имел шелкового платка, чтобы протереть взмокший лоб. Прокурор никаких платков вообще не носил. Зато носовой платок носил блондин. Его платок был черничного цвета, из стопроцентного итальянского хлопка с вышитым большими золотыми буквами вензелем "А.Д.". Он протер им очки в позолоченной оправе, затем одел их, окинул блуждающим взглядом овальный прокурорский кабинет и участливо спросил:
- Неужели вам разонравился этот кабинет, Георгий?
Новак непроизвольно застонал. Блондин улыбнулся и добавил:
- Не для того мы побеждали, чтобы пустить все на самотек. Так Прогресс не построишь.