Выбрать главу

- Яков Соломонович, - тогда сказал этот человек, - вы специалист с большим опытом, вас уважают коллеги, и лично вы своим ежедневным кропотливым трудом сделали для дела Прогресса гораздо больше, чем кто-либо. Но ваша семья...

- Я думал, что времена, когда сын отвечает за отца, давно прошли, - попытался возразить Яков Соломонович.

Но человек лишь улыбнулся и, погладив ухоженную "эспаньолку", добавил:

- Времена всегда одни и те же.

И вот опять этот человек стоял на пороге его квартиры, придерживая окровавленными руками вываливающиеся из живота собственные кишки.

Глава 17

- Как это? - обескуражено пролепетал Яков Соломонович. - Почему это?

Алекс еле стоял на ватных ногах, прислонясь плечом к дверному косяку и, казалось еще немного, и вот-вот потеряет сознание.

- Я надеюсь, вы хорошо учились на хирургическом факультете? - спросил он. - Раны зашивать умеете?

Яков Соломонович не мог выдавить из себя ни слова. Он лишь двигал, как рыба, немой челюстью и округлял глаза.

- В больницу нельзя, нет лички.

- Ну конечно, - наконец произнес Лившиц, подхватывая Алекса, сползающего по дверному косяку. - Я должен был догадаться.

Он тягостно вздохнул, подставив сухое плечо, и раненый всей тяжестью повис на тщедушном еврее. Кряхтя и постанывая, Яков Соломонович дотащил его в спальню, уложил на постель, затем содрогнулся, выбежал в ванную комнату и вернулся с клеенкой, которую аккуратно подложил под кровоточащий живот. Он стоял перед Алексом, не понимая, что делать дальше.

- Что же вы стоите? - настойчиво сказал тот. - Делайте что-нибудь. Вы - доктор, или я?

- Да-да, конечно, - пришел в себя Яков Соломонович, засуетился и снова выбежал из спальни в ванную комнату.

Через минуту он вышел, вытирая руки полотенцем.

- Конечно-конечно, - задумчиво бурчал он себе под нос, залезая под стол.

В руке у него появился потертый лекарский чемоданчик с медными, потускневшими от времени застежками. Он поставил его на прикроватный столик и наклонился над вспоротым животом. По специальности Лившиц был хирургом и сейчас, стоя над кроватью и протирая руки перекисью водорода, он внимательно, профессиональным взглядом изучал рану.

- Сколько времени прошло, милейший? - деловито поинтересовался он.

- Полчаса, - ответил Алекс и застонал.

-Тихо-тихо, - испугался Лившиц, - не вздумайте умереть тут у меня. Мне легче вас зашить, чем похоронить.

А про себя подумал: "Значит, ткань еще не начала отмирать".

Алекс невольно улыбнулся.

Яков Соломонович открыл чемоданчик и стал выкладывать на стерильную салфетку нужные ему инструменты: медицинские щипцы, иглу в виде буквы "С", зажимы, нить. Рядом поставил спиртовку и флакон с антисептиком, положил вату, бинт, салфетки. Затем надел латексные перчатки и принялся за рану. Аккуратно засунул на место торчащие внутренности и визуально исследовал резаные края.

- Все отлично, - бормотал Яков Соломонович, - какая прекрасная рана. Залюбуешься. Ткани еще живые, мышцы сокращаются, а края отлично прилегают друг другу. Замечательно. Шедевр.

Казалось, он наслаждается увиденным. Досконально изучив рану, он взял шприц и стал обкалывать ее местным наркозом. Алекс опять застонал.

- Тише-тише, - ласково пропел Лившиц, успокаивая его как ребенка, - все будет хо-ро-шо.

Последнее слово он произнес нежным родительским тоном, будто обращался к маленькому мальчику, сбившему коленку.

Алекс усмехнулся.

"Конечно же, все будет хорошо, - подумал он, - но когда?"

Наконец наркоз стал действовать, и Алекс перестал чувствовать боль. Он отвернулся и посмотрел на давно не крашеный потолок. Подумал о случившемся. То, что его решили полностью слить, он понял еще в машине. И уже тогда догадался, кто принял решение. Но какой смысл? Неужели ставки в этой игре настолько высоки, что переступить через него, либо через кого бы то ни было - всего лишь тактическая необходимость на пути к цели.

Эти мысли увели его далеко отсюда, а тем временем Яков Соломонович стал иссекать рану, удаляя засохшую кровь и подверженные некрозу ткани. Делал он это методично, время от времени вытирая пот с взмокшего лба и облизывая свои мясистые губы, будто видел перед собой не ножевую рану, а хорошо прожаренный бифштекс с капелькой крови. Закончив обработку, он приступил к химической антисептике очищенных краев.