Фрогги бросился к двери.
— Ты запер Жжёного? — убегая, бросил он стоящему у стены Игорю. Тот утвердительно кивнул.
Северянина мало интересовали эти разговоры, больше беспокоило, не даст ли осечку его недавно починенный АК-47 как случилось на прошлой неделе. Его звёздно-полосатые шаровары совершенно не подходили к армейской пиксельной куртке, но этого славянского великана трудно было чем-либо смутить.
В это время на другом крыле, под панцирем двухтонной аккумуляторной батареи Надя заряжала патронную ленту ручного пулемёта «Балиста-9», а Алекс с серьёзным видом наблюдал за её действиями.
— Такими пальчиками не патроны в гнёзда вкладывать, — наконец хмуро сказал он. Взяв армейский монокуляр со встроенным самонаведением, он поднялся к узкой бойнице, выдолбленной в фундаменте батареи, и принялся рассматривать пустыню. В тусклом свете звёздного неба различались контуры солнечных батарей, а под ними чернел силуэт электрокара, и шагах в десяти бегущая человеческая фигура, в которой Алекс распознал Агату Грейс.
— Готово? — он обернулся к Наде.
Лента была упакована в магазин. Присоединив к пулемёту монокуляр, Алекс выставил его перед бойницей и, обернувшись к девушке, спросил:
— Так сойдёт? — а, получив одобрительный кивок, продолжил: — У него отдача не для твоего плечика.
— Надеюсь, он не понадобится.
— Как твой отец? Не пойдёшь к нему?
Надя удивлённо посмотрела в ответ.
— Не бойся, не сбегу, — улыбнулся Алекс. — Можешь запереть меня здесь как смертника в доте.
— А заодно проверить, на чьей ты стороне? — пикантно хмыкнула девушка.
— Разницы нет, либо ты меня, либо они.
— Что значит «ты меня»? — многозначительно переспросила Надя. И уже серьёзней добавила: — Я тебе не враг, а вот кто тебе они, и как они на нас вышли, скоро узнаем. Хотя здесь не бывало и месяца без облавы.
Она немного поколебалась:
— Я действительно переживаю за папу. Скоро вернусь, а ты сиди тихо как мышь. Я закрою тебя, чтобы сохранить… — она замешкалась и продолжила смущённо: — …сохранить для себя. — И затем уже в дверях игриво улыбнулась светло-серыми глазами: — И не трогай мой пулемёт.
— Обещаю быть паинькой, — ответил Алекс, зная, что нарушит обещание.
Надя ушла, заперев дверь на замок, а он, поглаживая указательным пальцем спусковой крючок, ещё раз посмотрел в темноту, но уже через монокуляр ручного пулемёта. Пора было ставить точку.
Теперь он изгой, и ни урбанистический монстр Мегаполис-Сити, ни Пустошь не примут его. Все они — последствия прошлой войны. Не такой кровавой, чтобы возвеличить ценность человеческой жизни; безыдейной, не разрушившей догм и не создавшей смыслов; и ни для кого не ставшей победной, потому не родившей миру великие имена. Нет ничего глупее войны с настоящим «за светлое будущее», потому Прогресс и Антипрогресс, сменившие эпоху Гуманизма — идейки так себе. Пустые и никчёмные и не «путь к сверхчеловеку».
Собственная смерть — не в счёт; сумасшедший фанатик и горстка революционеров-недоумков — к чертям; Марк… он сам выбрал свой путь. Оставалась Надя, девушка с живыми глазами цвета раннего утра…
Он вспомнил её игривое: «И не трогай мой пулемёт», и на мгновение подумал: «А ведь девчонке нравится жизнь». Но смятение его длилось не долго. В руках заряженный пулемёт, а в прицеле давний враг, и вряд ли представится иной такой случай. Пришло время покончить с навязчивыми воспоминаниями детства.
Плохо, что в Пустоши не бывает снега. Выглядело бы символично — смерть убийцы его отца на фоне белого и холодного, как и тогда, на заднем дворе родительского дома.
Алекс прижал приклад к плечу, впервые в жизни перекрестился, навёл прицел туда, где скрылась Агата, и принялся ждать.
Раздался треск. Пулемёт «поливал» движущиеся огоньки федералос. Крошечные сполохи вспыхивали редкими очередями на третьем этаже здания. Геликоптер коршуном упал вниз на несколько метров, развернулся боком и выплюнул трассирующую очередь, вырвав полстены и в дребезги разворотив окно, откуда предположительно бил пулемёт. Весь третий этаж вспыхнул огнём. Вряд ли пулемётчик выжил.
— Сопротивление бесполезно! — бесстрастно вещал динамик, подкрепляя железной логикой первую смерть.
Агата наблюдала, как стремительно двигаются красные точки, как часть их засела под стенами с северной стороны инверторной. Федералос начали штурм.
Вдруг два выстрела один за другим прошили сгустившиеся сумерки, и прожектор геликоптера погас. Монотонный хруст двигателя прервался, движение винтов замедлилось, и одна из лопастей переломилась пополам. Геликоптер завертелся вокруг своей оси и стал пёрышком опускаться на землю. Он упал за лесом, и вой взвившейся в небо сирены заглушил звуки его падения.