Почему же тогда мы умираем, спросишь ты. Все просто. Умирает износившаяся оболочка. Словно старый костюм, снимая который, мы обнажаем бессмертное тело - энергию.
Так почему, раз все так просто, мы не умеем пользоваться этой мощной силой? Да все потому, Роза, что стали рабами придуманной нами же Системы. Мы - не одни во Вселенной, и уж точно не венец творения абстрактных противоречивых богов. Но мы единственные, кто пошел не естественным, а фальшивым путем. "Иные" не вступают с нами в контакт потому, что уверенны - мы их не поймем и не примем. Они правы, - в словах Марка звучало отчаяние. - Наша Система основана на разделении, не на единстве. Все, что не укладывается в ее рамки - безжалостно отторгается. Даже сейчас Система, въевшаяся в наше сознание, заставляет называть их "иными", разделяя нас. Но это совсем не так. Мы - клетки единого организма. Мы едины, Роза!
Порочная Система, в которой благо одного зависит от страдания другого, превратила нас в рабов собственных пороков. Но Вселенной не нужны рабы. В ней нет ни хозяев, ни слуг. "Иным" ничего от нас не нужно. На протяжении веков они просят нас лишь об одном - заглянуть в себя и прогнать того мелочного жалкого боязливого раба, который, оторвав нас от вселенского разума, сидит внутри каждого и ревностно охраняет дверь, за которой бурлит бесконечность. Вспомни Христа, Кришну, Будду. Их было даже больше, но ни один из них не был принят и услышан. Их распинали, гнали прочь, а потом трактовали их слова так, чтобы те вписались в рамки Системы.
Не поймем мы и Губера. Лишь когда человечество осознает всю глубину падения, начнется выход из невежества и убогости. Но когда? Мы эгоистичны и боязливы. Воюем за дутые идеалы и мнимые ресурсы. Убиваем себе подобных. Поем хвалебные песни победителям, втаптывая в грязь побежденных. Строим прогресс и лучшую жизнь для всех, забывая любить собственных детей. Гонимся за комфортом, позабыв, что человек - это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком, - канат над пропастью. Живем ради завтрашнего дня, а приходит завтра, тут же начинаем жить днем послезавтрашним. Обитаем в непреходящем страхе, боимся жить сегодня. Вся наша жизнь состоит из планов на будущее, хотя уверены - в будущем нас ждет лишь смерть. Мы состоим из одних парадоксов: боимся умереть - поэтому боимся жить. Боимся измениться - поэтому пытаемся приспособиться. Смысл своей рабской жизни находим в том, что спешим сделать что-то, по нашему мнению, очень важное. Будто, если не успеем, случиться что-нибудь ужасное и жизнь не состоится. Все, что могло случиться, уже случилось! Мы сами себя загнали в матрицу рабского страха. Наша жизнь уже не состоялась!
Марк почти кричал. Роза испуганно постучала двумя пальцами по лбу и показала взглядом на серую дверь под аркой. Марк быстро понизил голос:
- Все во Вселенной связано друг с другом. Но проблема в том, что мы оторваны от этой связи. Являясь ее неотъемлемой частью, мы будто слепцы, не хотим этого видеть. Словно только человечество планеты Земля - венец всего живого, и кроме нас нет ничего.
Но Вселенная больше нашего представления о ней. Уйма галактик, миллионы планет, тысячи звезд и существа, живущие во всем этом - дети, наделенные энергией матери-Вселенной. Она ждет и верит в нас, Роза. Поэтому "иные" еще здесь, среди нас. Моя бабка, кстати, была "иной", а я видишь, родился обычным человеком. Не знаю, как там все это происходит, но во Вселенной нет никаких сотен разновидностей гуманоидов, от "зеленых" человечков до бесформенных пауков с уровнем "ай кью" как у Перельмана. Мы все одинаковые. Все с руками и ногами, у каждого по одной голове, по одному носу и даже размножаемся одинаково, и не почкованием. Вселенная рациональна, зачем ей плодить множество видов, подвидов и форм? Наши тела достаточно функциональны, универсальны, да и не в форме тела все дело.... Но лишь выстроенная нами социальная среда обитания отличает нас от "иных". Мы все - одна энергия, но мы, люди, как-то разучились ею пользоваться.
Марк замолчал, Роза тоже молчала. Она, наконец, услышала его. Глядя в горящие глаза Марка, девушка не видела ни тени сумасшествия. Марк говорил о том, что действительно знал. Не верил - именно знал.
- И что же нам делать? - спросила Роза.
Марк деловито осмотрелся по сторонам:
- Для начала надо выбраться отсюда и найти Губера. А потом я покажу тебе другой мир.
- А прямо сейчас твой пришелец не может нам помочь? Прилетел бы на своей летающей тарелке и вытащил нас отсюда.
Вдруг она резко замолчала. Под аркой скрипнула и открылась серая дверь. Из нее вышел Феликс. Он был один. Марк ждал, что за ним появится комиссар Витте, но этого не случилось.
Феликс подошел к Розе, дружески улыбнулся и подмигнул.
- Если честно, - сказал он, - мне Виктор никогда не нравился. Какой-то он был безголовый. Безголовым в буквальном смысле и помер.
Затем наклонился ближе и поинтересовался:
- Как рука? Все о'кей?
Роза демонстративно отвернулась.
- Боевая девчонка, - усмехнулся полковник, - с характером. Скажу тебе одно, - он взял девушку за подбородок и повернул лицом к себе, - если бы твой дружок не "чудил", а слушался старших, мне бы не пришлось прострелить тебе руку. Ты все так же по утрам бегала бы на стадионе, кормила своего кота синтетическим молоком и читала вечерами электронные детективы.
Затем показал пальцем в сторону противоположной стены, и добавил:
- Но у нас с тобой есть проблема - это наш Марк-непоседа.
Феликс подошел к парню и снял с его ноги цепь.
- Ну, пойдем, расскажешь, куда так торопился.
- Каждый, кто пытался от меня сбежать, был уверен, что у него это получится, - говорил Феликс, закрывая за собой серую дверь. - Ты не исключение. Проходи-проходи.
Он указал Марку на стул, стоящий посреди комнаты.
- В моей практике было три беглеца. Двое еще во времена "чистки". Один сам пришел, другому я отстрелил обе ноги... и третий, вернее третья. Спустя два года потом. Она, действительно, продержалась дольше всех. В лесу, за Периметром. Голодная, с простреленным плечом. Она ела мышей живьем. Да, она была сильнее всех. Уважаю силу.
Он сел за стол и еще раз указал Марку на стул напротив.
- И вот теперь ты. Всего одни лишь сутки, - полковник покачал головой.
Марк оглянулся. Удивительно, куда подевался Витте? Стол, два стула, окно. В углу комнатки чернеет старая театральная ширма. И только он и полковник. Он сел, положив связанные руки на колени.
- Почему ты такой неугомонный? - вздохнул Феликс.
- А почему вы испортили мне жизнь?
- Поясни.
- Да-да, именно, - повысил голос Марк. - Вы считаете, что имеете право вот так запросто врываться в мою жизнь. В жизнь любого. Даже не спрашивая на то разрешения. Еще совсем недавно вы и не догадывались о моем существовании. А теперь, мало того, что изуродовали лицо, уничтожили мой дом, похоронили заживо, вы и сейчас не даете мне покоя.
- Такая работа, - Феликс пожал плечами и подошел вплотную к сидящему Марку.
- Да кому нужна ваша работа? - Марк попытался подняться. - Вы действительно считаете, что имеете на это право?