Хоть думать стоило бы именно об этом, на деле же мысли Итера были заняты совсем иным. Теперь, когда у него больше не было дел и тот мог сполна погрузиться в себя, на него особенно ярко нахлынули воспоминания, что заставило его сжаться и смущённо уткнуться лицом в подушку.
— Как ему не стыдно так себя вести… — возмутился мальчик, надувшись, — Только и делает, что играет на моих чувствах…
Блондин и правда не знал, что думать. Почему Сяо вдруг стал уделять ему столько внимания, хотя раньше они даже особо не общались?
Сердце сжалось, стоило лишь вспомнить, как же властно темноволосый его прижал к дереву. Как уверенно, но одновременно нежно тот стиснул его талию…
Бабочки в животе снова вернулись, щекоча Итера крошечными крылышками изнутри. По телу будто прошёлся электрический импульс, пока тягучая пульсация дала о себе знать.
Тело горело.
Оно словно умоляло о чём-то, чего Итер при всём желании получить бы не мог. Стараясь ни о чём не думать, светловолосый медленно, неуверенно раздвинул ноги, поджав алые губки и впившись в нижнюю из них зубами.
Как стыдно…
Хоть его никто и не мог видеть в тот момент, было всё равно просто невыносимо стыдно. Прежде всего перед самим собой. Но он не мог ничего с собой поделать, тело жило своей жизнью и изнывало от желания, умоляло о разрядке.
Потому дрожащие ручки сами потянулись к ширинке, чтобы нетерпеливо избавиться от надоедливых джинсов, которые он так ненавидел, но был вынужден носить, потому что какой-то умник когда-то решил, что мальчикам нельзя носить юбки. Как глупо.
Зато он это возмещал тем, что надел удобное для себя бельё, которое заставляло его чувствовать себя лучше несмотря на штаны.
Ему было искренне противно, когда приходилось надевать ненавистное мужское бельё, так как обычно всегда носил женские втайне от всех вокруг. Из-за отца он напрочь отказывался иметь что-либо общее с мужским полом. Для него был отвратителен даже тот факт, что у него самого формально был член. Однако со временем он научился и с этим справляться, каждый день заковывая плоть в клетку верности. Так он мог хотя бы самого себя попробовать убедить в том, что это не член, а лишь клитор. По началу было немного больно, но вскоре тот привык, и теперь вообще не представлял своей жизни без этой полезной вещицы.
Блондин перевернулся на живот, параллельно медленно стягивая с себя чёрные трусики с котятами, краснея ещё сильнее от осознания, что он вообще творил.
Но тем не менее тот раздвинул ноги пошире, задрав таз чуть вверх, пока остальная часть тела спокойно покоилась на поверхности кровати.
Сердце не могло найти себе места. Тишина, стоящая в комнате только ещё больше давила на психику.
Всплывали воспоминания, как пронзительные глаза Сяо всматривались в его. Как его колено втиснулось прямо между ног, вжимаясь в самое заветное место Итера и заставляя его дрожать. Как ладонь Сяо нежно прощупывала его бедро, иногда медленно спускаясь чуть ниже, но потом опять возвращаясь на место.
— Ч-Чёрт… — дрожащим голосом взвыл тот, пока его собственная ладонь уже коснулась пульсирующего от напряжения колечка из мышц, а пальцы стали массировать собственный сфинктер.
Он никогда в жизни даже себе этого потом не признает, но на самом деле в тот момент, конечно, вовсе не свои пальцы представали в его воображении.
— Х-Ха… — из его уст вырвался сдавленный стон, когда первый палец протолкнулся внутрь.
Голова закружилась, а рот невольно чуть приоткрылся.
Как же на самом деле ему не хотелось тогда уходить от Сяо. Как же на самом деле ему хотелось, чтобы тот действительно сделал что-то ещё.
Как же…
От осознания его внутренности сжались вокруг собственных пальцев, выуживая тем самым у самого себя дрожащий стон.
Его брови подрагивали, а возбуждение не только никуда не уходило, а всё нарастало.
Перед глазами стояла картина, как темноволосый подхватывает его на руки, вжимая его в ствол дерева всем телом. Итер мог бы обвить ноги вокруг бедер Сяо, чтобы не упасть, а его ногти впились бы в плечи старшеклассника.
Очередной стон покинул его уста, а пальцы ускорили темп, заставляя блондина вздрагивать и впиваться зубами в подушку. В уголках глаз стали собираться слёзы.
Сяо бы коснулся губами тонкой кожи его шеи, на что сам президент лишь задрал бы голову назад, чтобы открыть больше пространства для темноволосого.
В какой-то двух пальцев стало уже недостаточно, потому в ход пустился ещё и третий, хоть теперь это и приносило много дискомфорта.
Вскоре Итер бы не выдержал и попросил Сяо перестать его дразнить. Но это бы Сяо не остановило, он продолжил измываться над нежной кожей уже ключицы светловолосого, выуживая протяжные стоны у парня поменьше.
— С-Сяо… — голос Итера теперь напоминал скорее судорожный плач, а подушка была буквально пропитана слезами.
Но вскоре Сяо бы и сам не выдержал, и нетерпеливо стянул ненужные части гардероба с президента, не дожидаясь согласия со стороны самого блондина проталкиваясь внутрь.
Итер не сдержался и издал финальный высокий стон, полный искреннего наслаждения. Его спина изогнулась, а сам парень сжался вокруг собственных пальцев.
Сухой оргазм.
Получив дозу облегчения, тот поспешил вынуть пальцы, тяжело вздохнув и обессиленно плюхнувшись всем телом на кровать.
Он был так морально и физически истощён, что не было сил даже корить себя за произошедшее. Вместо этого он погрузился в сон сразу же, как сердце чуть успокоило свой ритм.
Режим самокопания он включит потом, когда проснётся и поймёт, что произошло.
***
Утро субботы встретило его солнечной погодой, вот только радоваться этому сил никаких не было.
Тяжесть в теле после вчерашнего дала о себе знать. Всё же, как бы он не пытался убедить себя в обратном, с физической точки зрения его тело было явно не идеалом. Но волновало даже не это.
Он чувствовал себя таким грязным и разбитым, что после пробуждения только и мог, что пусто смотреть на люстру с нейтральным выражением лица. Злости не хватало на себя.
Итер не мог понять, как он мог себе позволить такую слабость, так ещё и по отношению к какому-то парню, который только и делает, что играет с ним в своё удовольствие.
Отвратительно.
Дело было даже не в самом Сяо. Вчерашнее возбуждение было связано не конкретно с ним, а с давними фантазиями Итера, что уже длительное время терзали его разум и от которых он так старательно пытался отгородиться.
И все старания ушли коту под хвост, стоило Сяо обездвижить Итера и сказать ему парочку обольстительных слов.
Блондин чувствовал себя таким искренне жалким. Как он после этого будет смотреть в глаза других, а Сяо в частности? Как ему после этого говорить что-то о ненависти к мужскому полу, когда сам поддался чарам парня?
Какой позор.
Делать из-за этого ничего не хотелось, хотя пора было уже идти убираться в доме и готовить завтрак для мамы и сестры, пока было время перед работой.
Будто всё в один момент потеряло смысл, а глаза вовсе опустели, как и его душа. Какой смысл даже вставать с кровати, когда он так опозорил себя перед всем миром? Какой смысл показываться на глаза другим людям, когда всё, что он будет видеть в их взгляде — это разочарование?
Как он может кому-то что-то доказать, если даже сам себя разочаровал? Если даже себе он не смог ничего доказать?
В груди будто открылась зияющая дыра, а нос стало неприятно пощипывать, пока в уголках глаз собирались слёзы.
Хотелось разрыдаться от беспомощности, но вдруг раздался стук в дверь, что выбило Итера из транса и заставило подорваться с кровати. Он чуть не пошёл открывать дверь, но потом вспомнил, что всё ещё был наполовину раздет.
Ойкнув, парень потянулся к белью, что валялось на кровати, быстро натягивая его обратно, а следом и джинсы. Он понимал, что стоило бы сходить в душ и переодеться в чистую одежду, но пока не было времени думать. Нужно было хоть что-то на себя надеть.