— Позвольте поухаживать за Вами, юная леди, — мягко улыбнулся Альбедо, аккуратно приподняв ножку длинноволосого.
От такого сердцебиение ускорило свой темп, а внутренности будто связались в узел.
Это застало его врасплох, потому он даже и не пытался возразить.
Прикосновения Альбедо были так нежны, что это перехватывало дыхание. Он чувствовал себя какой-то фарфоровой куклой, которую боялись сломать. Обычно он ненавидел чувствовать себя подобным образом, но в этот раз что-то переменилось.
— Прости, что не могу предложить тебе чаю. Обещаю, что утром всё возмещу.
— Нет-нет, всё в порядке! Ты и так очень многое для меня сделал.
— Но всё же… В любом случае, пойдём в мою комнату. Здесь нас могут услышать, — тихо пробормотал юноша, подняв Итера со стула и быстро направившись в комнату, — Откроешь? У меня руки немного заняты.
Президент тут же кивнул, поспешив нажать на ручку двери. Он старался делать это как можно тише, естественно. Не хотелось, чтобы сестра Альбедо проснулась из-за его неосторожности.
— Я… Немного нервничаю, по правде говоря, — вдруг признался Альбедо, обратив на себя внимание собеседника, — Не каждый день я несу кого-то в свою комнату на руках, так ещё и ночью.
Итер густо покраснел от таких слов. Это заставило его осознать всю ситуацию… А ведь и правда, со стороны это было так странно…
Юноша тихо посадил его на кровать, после неловко прочистив горло.
— Думаю, спать вот так будет не очень удобно. Твоя одежда вся промокла, ты можешь простудиться. Мы оба парни, поэтому я могу дать тебе свою.
— Даже не знаю… Мне неловко как-то.
— Потом вернёшь, это не так важно. Я не прощу себя, если ты заболеешь.
Альбедо уже подошёл к шкафу, перебирая собственную одежду, пока Итер неловко сидел на кровати, поджав губы.
Должно быть, мама и Люмин сейчас очень переживают… Надо бы позвонить Люмин и сказать ей, чтобы не волновалась, раз уж теперь у меня есть телефон.
— Держи. Эту футболку я уже довольно давно не носил, поэтому она мне не очень нужна. Я не расстроюсь, если ты не отдашь её обратно.
Итер колебался.
Стоит ли вообще принимать такую щедрость от едва знакомого парня?
— Если тебе неловко, я могу отвернуться, пока ты переодеваешься. Я бы ушёл в другую комнату, но сам понимаешь…
Какой он внимательный…
Длинноволосый был тронут такой обходительностью, потому лучезарно улыбнулся, наконец приняв футболку. Было бы грубо сейчас отказаться, это выглядело бы так, словно он брезгует носить чужие вещи.
— Спасибо тебе, Альбедо.
Голубые глаза напротив расширились, а щёки самого Альбедо приняли слегка розоватый оттенок.
— Не стоит благодарности… — прерывисто выдохнул тот, присев рядом и прикрыв глаза, чтобы Итер мог спокойно переодеться.
Итер мягко вздохнул. Выхода не было.
Привычный костюм горничной состоял из нескольких частей. Сначала головной убор, потом характерный чокер, чулки… Которые сейчас были порваны, к сожалению. Потом он стянул с себя само платье через голову, аккуратно сложив его рядом с остальными частями гардероба.
В комнате стояла такая давящая тишина…
Щеки почему-то пылали, а сердце не находило себе места.
Ладошки вспотели от волнения, пока он уже натягивал на себя чужую футболку.
Запах такой незнакомый… Запах Альбедо, ха?
— Я закончил… — шепнул тот, дёрнув Альбедо за рукав.
— В-Вот оно как… — голос Альбедо уже не звучал так уверенно, как раньше. Его щёки были всё ещё покрыты румянцем, — Тебе… Тебе идёт.
Итер вздрогнул, поджав губы. Футболка едва закрывала его бёдра, из-за чего было ещё более неловко. Его обнаженные ноги теперь предстали на обозрение Альбедо целиком и полностью.
— Неправда… Я уверен, что выгляжу нелепо…
Волнение чувствовалось буквально на кончиках пальцев. Каждый раз, когда взгляд Альбедо невольно спускался к его ногам, сердце пропускало удар.
— Если в твоём представлении слово «нелепо» выглядит именно так… — вздохнул тот, — На самом деле, даже теперь, когда ты практически полностью обнажён передо мной, я всё ещё не понимаю твоего настоящего пола. Единственное, что выдаёт тебя — это отсутствие груди, пожалуй, но… Когда ты в такой свободной одежде даже это не так заметно…
— Ах… Прости, мне очень жаль тебя разочаровывать, но, к сожалению, я действительно парень.
— «К сожалению»? — нахмурился собеседник.
— Угу… — Итер почему-то не мог найти себе места, потому, чтобы хоть как-то себя занять, он принялся перебирать успевшие завиться от дождя волосы, — Я… Я обычно этого никому не рассказываю, но… Тебе я почему-то доверяю, хоть мы и знакомы от силы пару часов.
Альбедо внимательно вглядывался в лицо Итера, словно надеясь услышать какую-то длинную историю, но на самом деле президент лишь сказал:
— Я… Я бы хотел родиться девушкой.
— Родиться девушкой?
Итер кивнул.
— В моём детстве произошло много того, что я бы хотел забыть. И практически все мои беды были связаны именно с тем, что я не являюсь до конца ни «настоящим» мальчиком, ни девушкой. Я даже сам не понимаю, кто я, честно говоря. Но по ощущениям мне с детства больше нравились женские образы. Они все такие красивые… Я бы хотел быть таким же, но мне не дано.
В голосе светловолосого проявилась горечь на последней фразе, однако у Альбедо было своё мнение на этот счёт:
— Ты прекрасен.
Итер застыл, широко раскрыв глаза.
— Что ты…?
— Не смей говорить о себе подобного. Не могу слышать, как один из самых прекрасных людей из всех, что я встречал говорит о себе обратное, правда.
Их ноги едва ощутимо соприкоснулись, что разослало уйму электрических импульсов по всему телу юноши.
Когда он успел пододвинуться?
— Альбедо…? — непонимающе нахмурился тот, — Я не понимаю, о чём ты говоришь… Точнее, о ком. Вокруг миллионы людей, что в сотню раз краше меня. Я лишь пытаюсь им подражать. Поэтому-
Вдруг он почувствовал прикосновение к своему подбородку, что заставило его подскочить.
— Ты правда так считаешь?
— Ну… Да…? — хлопал ресницами Итер, пока сердце вылетало из груди от такой близости.
— Скажи мне, что это шутка.
— Это не шутка. Оглянись вокруг, есть же-
— Тогда почему мне так сильно сейчас хочется поцеловать именно тебя, а не тех призрачных красавиц? — вдруг выпалил Альбедо, будто всматриваясь в саму душу мальчика напротив.
Итер даже не знал, как реагировать.
Всё тело словно парализовало, а сам тот потерял дар речи, пока сердце ушло в пятки. В горле встал ком. Даже кончики его ушей приняли пунцовый цвет.
Вдруг Альбедо опомнился, неловко прочистив горло и отпустив подбородок Итера:
— Прости. Не знаю, что на меня нашло. Просто ты говорил такие обидные вещи о себе, вот я и…-
— Так поцелуй.
— … — Альбедо замолк, уставившись на юношу перед собой.
Эти слова вырвались изо рта Итера, прежде чем тот мог бы их обдумать. Его сердце в тот момент было наполнено безграничной благодарностью к новому другу, а тон голоса Альбедо был таким искренним, что он не выдержал, и…
Взять слова назад было уже слишком поздно, он это прекрасно понимал.
Но волнение накатило на него такой большой волной, что он только и мог, что зажмуриться, стискивая тонкую ткань футболки в ручках. Всё тело дрожало, особенно когда он почувствовал тепло чужого тела прямо около своего.
Прохладная ладонь легла на его щёку, а вторая неуверенно коснулась талии.
И тогда неведомое доселе тепло накрыло его губы, заставив вздрогнуть. Бабочки в животе метались в панике, щекоча всего его изнутри.
Сначала это было лишь простое прикосновение нежных губ к его собственным, но вскоре языки парней свились в танце похоти. Ладонь Альбедо, что ранее лежала на щеке Итера, теперь покоилась на спине светловолосого, успокаивающе её поглаживая.
И, стоило признать, эти поглаживания действительно работали и помогли хотя бы немного расслабиться. В конце концов, ничего такого не происходило. Если в моменте они оба были не против, то почему бы не подарить друг другу немного ласки? Тем более уже было слишком поздно отталкивать Альбедо.