Гостя звали Бальц, и он въехал сюда в начале этого года, чтобы в полном одиночестве и в полном покое отпраздновать здесь свое сорокалетие. Сегодня с утра он затопил кафельную печь, и теперь аромат еловых веток, заложенных под буковые поленья, наполнил застоявшийся воздух, и можно было легко дышать всю ночь.
В комнате возле обеденного стола стоял еще небольшой столик с плетеным стулом и продавленным диваном. На плетеном стуле теперь сидел Бальц, перед ним пустой стакан из-под шнапса, и сам он глядел в окно.
На улице шел снег, и ему нравилось смотреть в серое небо, откуда сыпались, мельтеша, белые хлопья.
Когда он пришел вчера вечером, то еще долго вглядывался в долину, в гребни и вершины гор, одни казались ближе, другие, — бесчисленные, запутанные, далекие — в сумерках сливались друг с другом. Но уже утром тяжелые облака заволокли долину и остались лежать над деревней на склонах, завесив непроницаемым мглистым пологом все вблизи и вдали.
Бальц не стал горевать по этому поводу. Он пришел сюда не за тем, чтобы совершать лыжные прогулки или заниматься зимними видами спорта, у него не было нужды вглядываться в эту даль, ему надо было всмотреться внутрь самого себя. Он хотел поразмыслить о своей прежней и о своей будущей жизни, недаром он взял с собой ноутбук. Вчера вечером он уже включал его и открыл там документ под названием «Моя жизнь», но дальше первого предложения — «Родился сорок лет назад в день Трех царей[1]» — он не продвинулся. Это предложение так долго взирало на него, что он стер его и захлопнул компьютер.
Сегодня перед ним на столике лежал блокнот с авторучкой. Лист бумаги не так настойчиво требовал продолжения, как горящий экран. Но с чего же он должен начать?
О своем рождении он знал немного, только то, что в больнице, где он появился на свет, он был первым ребенком, родившимся в час ночи в день Богоявления, когда три царя пришли к колыбели Христа. Его мать очень обрадовалась этому совпадению и иногда называла его «мой царский сын», что очень раздражало его старшую сестру. «А я, — спрашивала она каждый раз, и тут вмешивался отец, который утешал ее словами, — а ты наша принцесса», — и брал ее к себе на колени.
Его снова знобило. Он подошел к кафельной печи и положил туда два красивых круглых полена, затем снова достал шнапс, налил чуть-чуть в стакан и немедленно выпил.
Его сестра сегодня позвонила ему из Австралии на мобильный телефон и поздравила его с днем рождения. Она переселилась туда вместе со своим мужем. «Добро пожаловать в наш клуб!» — сказала она ему. Ей было уже сорок два и у нее было двое сыновей.
Ему было сорок и у него не было детей. Насколько он себя помнил, ему больше хотелось бы иметь брата, а не сестру. Почему, он сам не знал.
Он взял свой блокнот, написал на первой пустой странице слово «сестра» и снабдил его вопросительным знаком. Затем он нашел это таким нелепым, что вырвал листок и скомкал его. Размышлять оказалось делом более сложным, нежели он полагал.
Его родители позвонили ему незадолго до обеда. С тех пор как они ушли на пенсию, они каждый новый год летают на Канарские острова. Они вместе пропели ему в телефон «Happy birthday» и весело пожелали ему всего хорошего. Они были довольны, даже до бесстыдства довольны.
Но он вовсе не был доволен. И вот он хотел бы наконец узнать почему, для этого он и появился здесь.
Где же переломные моменты его прожитой жизни?
Гимназия, изучение права, сначала судья, затем юрист в известной страховой компании. Он пытался повторить родительское супружеское счастье, женившись на институтской подруге испанского происхождения, но неудачно, развод через пять лет.
Он снова положил блокнот себе на колени и написал слова «Родители? Профессия? Женитьба?», — расположил их поодаль друг от друга и после некоторых раздумий обвел их кружками.
Когда он порвал и эту страницу, то услышал пение.
Это были мужские голоса, пели как будто внизу, в деревне, торжественно и уверенно, но через некоторое время он заметил, что голоса приближаются. Он поднялся и ощутил, что у него онемел копчик. Неужели он так долго просидел? Он подошел к окну.
Снегопад стал еще плотнее, контуры домов расплылись, а через снежную кутерьму двигались три фигуры в длинных одеяниях с царскими коронами на головах, передний в красном пальто с белой меховой опушкой и с длинным, отливающим золотом посохом, второй в синем пальто с коричневым меховым воротником, а на третьем была зеленая накидка без воротника, похожая на охотничью пелерину, у него были курчавые волосы и лицо покрыто черной краской.
1
Праздник трех царей (волхвов), или Богоявления отмечается католической церковью 6 января.