Услышав стук, он вздрогнул и взглянул на косулю. Это ее копыто стукнуло о борт лодки.
Длинный Боб стоял у кромки воды и провожал лодку взглядом. Длинные спутавшиеся волосы закрывали ему половину лица. Вот он нагнулся, долго всматривался в свое отражение в воде, потом стал черпать пригоршнями воду и жадно пить.
Сорока и Сережа сидели под сосной на скамье и смотрели на остров. За их спиной жил своей обособленной жизнью угасающий костер: негромко потрескивал сучками, иногда вдруг выбрасывал длинный язык огня, который тут же сникал, откуда-то из пепла выкатывался красный уголек и долго, меняя оттенки, лежал у ног, то розовея, то чернея, пока совсем не угасал… Озеро, как и всегда в вечерние часы, зеркалом расстилалось перед ними без единой трещины и морщинки. Даже рыба не всплескивала. Можно было не смотреть на небо: звезды явственно отражались в озере. Где-то в роще, устраиваясь на ночь, кричали галки. В их гомон вплетался гортанный бас удода.
- Почему ты не пошел туда? - спросил Сережа. - У них, наверное, весело…
- Весело? - переспросил Сорока, с трудом отвлекаясь от своих мыслей. - Не думаю…
- Тебе нравится Нина?
- Хорошая девушка, - рассеянно ответил Сорока. - А что?
- Гарик в нее влюбился, - сказал Сережа. И в голосе его уверенность.
- Ты думаешь? - взглянул на него Сорока.
- Алена втрескалась в этого красавчика Бориса, - все в том же духе продолжал Сережа. - Вот дуреха!
- Почему дуреха?
- Нашла в кого влюбляться! - В голосе Сережи прозвучали презрительные нотки.
- Чем же он тебе не понравился? - заинтересованно взглянул на него Сорока.
- Может, она нарочно? - задумчиво сказал Сережа. - Назло.
- Кому назло?
- Да всем нам, - вздохнул Сережа. - На нее иногда находит. Все делает наоборот.
- Дьявол их принес сюда… - зло вырвалось у Сороки.
- Ты про кого? - удивленно уставился на него Сережа.
- Все образуется, - улыбнулся Сорока, однако глаза его пристально, без улыбки смотрели на умирающий огонь.
Со всех сторон раздавалось противное зудение. Сережа прихлопнул на плече комара и, вздохнув, совсем как взрослый сказал:
- Мне тоже не везет с девчонками…
- Тоже… - усмехнулся Сорока. - Ты считаешь, плохи мои дела?
- Ну их, девчонок, - проговорил Сережа. - Непонятный они народ.
- А может быть, это и хорошо? - с улыбкой посмотрел на него Сорока.
- Кому хорошо, а кому и плохо, - серьезно заметил Сережа и, в свою очередь взглянув на него, прибавил: - Тебе плохо!
- Чертовы комары! - Сорока подобрал с земли несколько сосноных веток и подбросил в угли.
Сережа сообразил, что Сорока не хочет на эту тему продолжать… Что-то с ним творится неладное. С утра до самого обеда где-то пропадал. Вернулся потный, усталый, а в лодке - ни одной рыбины… Спрашивать, где был, бесполезно, все равно не скажет… Странно, что не пошел в гости к ленинградским туристам вместе с Аленой и Гариком. Они звали, но Сорока сказал, что, может, вечером приедут на рыбалку знакомые летчики и ему нужно с ними обязательно встретиться… Сережа чувствовал, что тут что-то не так. Но от Сороки никогда ничего не узнаешь. Это не Гарик, который все на свете выболтает. И свои и чужие тайны.
Гарик и Алена ушли к ленинградцам сразу после обеда, и вот уже сумерки, а их все нет. Сережа не поленился, залез с биноклем на сосну и долго смотрел в ту сторону, но никого на берегу не увидел, - наверное, гуляют по лесу или рыбачат за зеленым мысом. Сережа тоже сегодня неплохо порыбачил. Сорока показал ему хорошее место, и он за каких-то два часа натаскал два десятка окуней, а на зимнюю удочку взял леща. Правда, его не удалось втащить в лодку: жилка была тонкая и оборвалась. Сначала Сережа расстроился, а потом успокоился. Особенно после того, как рассказал о леще Сороке. Он думал, ему не поверят, но Сорока поверил. Это был не подлещик, а настоящий лещ-богатырь. Сережа видел его золотистый бок с крупной чешуей и вытянутые трубочкой белые губы И еще черные со слизью плавники на спине.
- Я нынче видел Федю Гриба, - вспомнил Сережа. - Приехал из города домой. На субботу и воскресенье. Он там в ПТУ учится. Говорит, как только уехали отсюда детдомовские, все кому не лень стали таскаться на остров. А все разорили не деревенские ребята, а приезжие рыбаки. Деревенские, что жили вместе с детдомовскими на острове, долго берегли добро. Ну а потом постепенно рыбачки все растащили, сожгли на кострах. На острове дров-то нет. Все ценное, понятно, детдомовцы с Каменного увезли, а что оставили пропало…