Вскочив со стола, Томин целеустремленно направился к Сороке, но, не доходя на один шаг, круто свернул и, обогнув длинный, застланный зеленым сукном стол - такие стоят во всех кабинетах, - вновь очутился у негромко задребезжавшего телефона.
- Да? Я слушаю. Здравствуйте. ТО-1? Можно. В порядке очереди. Позвоните в регистратуру, вас запишут. Профессор? У нас одна очередь и для профессоров и для рабочих. Для академиков - тоже. Все. Пока.
Положив трубку, посмотрел на Сороку, неподвижно стоявшего у двери.
- Ты ученых без очереди обслуживаешь? - спросил он.
В другой бы раз Сорока и ответил на шутку начальника, Тимур Ильич ему нравился, но сейчас на стенде стоит машина, а на очереди еще четыре… А он, единственный в смене электрик, торчит в кабинете и слушает стереотипные телефонные разговоры.
- У меня там люди, - суховато сказал он. - Ждут.
Бросив на него быстрый взгляд, Томин уселся в кресло, но тут же вскочил, будто обжегся. Обойдя вокруг стола, снова остановился напротив Сороки.
Он был намного ниже, и ему пришлось задрать голову, чтобы посмотреть тому в лицо. И взгляд у него был вопросительный, будто начальник и не вызывал Сороку, а тот сам пришел к нему.
- Думаешь, я вызвал тебя, чтобы полюбоваться на твои красивые глаза?
Сорока пожал плечами, - мол, к чему лишние слова? Тимур Ильич подошел к подоконнику, пристроился на нем. Задумчиво глядя на Сороку, забарабанил пальцами по стеклу.
- Дело вот в чем: я назначаю тебя старшим смены на поток, невыразительным голосом сказал он. - Приказ подписан. Надеюсь, ты справишься. Не боги горшки… Вопросы будут? Нет? Все тогда. Пока.
Сорока вытаращил на него глаза: он никак не ожидал такого оборота. Выходит, под его начало попадут все автослесари, мотористы… По сути дела, старший смены - помощник мастера, второе лицо в потоке. А когда мастер отсутствует, заменяет его. К старшему смены обращаются все: и рабочие и клиенты. И он отвечает за качество работ и выполнение плана.
- В цехе есть ребята куда опытнее меня, - попробовал возразить он. - И стаж у них! А я тут без году неделя.
- Испугался, Сорокин? - с усмешкой посмотрел на него Томин. - Простым-то слесарем оно, конечно, проще…
Это задело Сороку. В трусости его еще никто не упрекал.
- Когда заступать? - помрачнев, спросил он.
- Это другой разговор, - заулыбался Тимур Ильич. - А то я уже засомневался в тебе. Может, думаю, Кузьмин перехвалил тебя?
«Вон оно в чем дело? - подумал он. - Володина работа…» Мелькнула мысль, не захотел ли тот избавиться от него, но тут же отогнал эту недостойную мысль: Кузьмин не из тех, кто будет в кошки-мышки играть.
- Ты что, недоволен? - весело прищурился на него Томин.
- Прыгаю от радости, - пробурчал Сорока.
Повернулся, чтобы выйти, но начальник остановил.
- В этой смене Борис Садовский, Лунев и Гайдышев… Я скажу мастеру, чтобы их перевели в другую смену.
- Зачем? - сказал Сорока. - Пусть работают, как работали.
- Не нравится мне эта компания, - продолжал Тимур Ильич, наблюдая за Сорокой. - Но дело знают. И потом опытные автослесари на дороге не валяются. А на тебя у них зуб. Я этих ребят знаю… Начнут палки в колеса вставлять - сразу ко мне…
- А это еще зачем? - удивился Сорока.
- Думаешь, сам справишься?
- Стоит ли тогда меня назначать старшим смены?
Томин подошел к нему, крепко пожал руку.
- Желаю успеха! - коротко сказал он.
Как восприняли его назначение старшим смены Длинный Боб и его дружки, Сорока не знал, да, признаться, не очень это его и интересовало. Он был на станции не новичком, со многими ребятами нашел общий язык, а это в какой-то мере сдерживало Боба и его дружков: они не были уверены, что теперь их поддержат. Как бы там ни было, они работали, обращались к Сороке только по делу и старались не задираться, хотя по их виду не скажешь, что им пришлось по вкусу его повышение. Да иначе и быть не могло.
Главным образом на потоке занимались очередным техническим обслуживанием автомобилей: крепежом, сменой масла, смазкой, регулировкой клапанов, проверкой на сходимость колес, балансировкой скатов. В общем, профилактикой.
Быпали, конечно, и сложные случаи, когда вокруг одной машины собирались почти все слесари и гадали: что с ней? Мастер начинал нервничать, торопить, потому что очередь застопоривалась, но Сорока не отпускал машину с подъемника, пока не находили неисправность.