- Ты не только подонок, но и садист… Я тебя презираю!
Она положила трубку рядом с аппаратом цвета слоновой кости и встретилась глазами с отцом. Она не слышала, как он вышел из своей комнаты в прихожую.
- Крепко сказано! - улыбнулся отец. - Моя дочь могла это сказать только отъявленному негодяю.
- Ты не ошибся, - ответила она, устало прислонясь к книжной полке.
- Конечно, всегда приятнее иметь дело с порядочными людьми…
Алена взглянула отцу в глаза.
- А как научиться отличать порядочного человека от подлеца?
Он обнял ее за плечи и увлек в свою комнату. На письменном столе были разбросаны бумаги с математическими формулами, к книжному шкафу прислонены рулоны чертежей. Плетенная из бересты корзинка наполнена скомканной бумагой, копиркой. На полках, заставленных окаменелостями, пыль. В углу появилась огромная растрескавшаяся серая кость какого-то ископаемого животного, которую отцу привезли друзья-палеонтологи из Армении.
«Надо бы прибрать тут…» - машинально подумала Алена, усаживаясь рядом с отцом на кушетку, прикрытую сверху старым вытершимся ковром. Этот ковер очень любила мать…
- Это чрезвычайно трудный вопрос, девочка, - закуривая сигарету, сказал отец. - Редкий подлец афиширует свою истинную сущность, так же как и хороший умный человек не выставляет напоказ свои добродетели. А прибора, который сразу бы определил, кто хороший, а кто плохой, еще не придумали. Да, пожалуй, он и не нужен. На то человеку и дан разум, чтобы он сам ориентировался в нашем мире.
- Папа, ты очень любил маму? - неожиданно спросила Алена.
Отец поперхнулся дымом, отвел глаза в сторону, потер ладонью лоб. Лицо его стало задумчивым. Алена всегда восхищалась отцом, его стройностью, подтянутостью. Даже серебро в волосах его не старило. Он выглядел моложе своих лет, но сейчас она бы этого не сказала: отец сдал. Бледноватое с желтизной лицо осунулось, в глазах усталость, костлявые колени выпирали из-под тонких трикотажных брюк, которые отец носил дома.
- Я и сейчас ее люблю, - совсем тихо ответил он.
- Поэтому ты во второй раз и не женился?
- Не только поэтому, - с грустной улыбкой посмотрел на нее отец.
Алена поняла: отец не хотел, чтобы в доме появилась мачеха. Ведь трудно предугадать, как сложатся отношения между женщиной и детьми, которые для нее чужие. Алена на минуту попыталась представить себя на его месте: смогла бы она ради детей пожертвовать своим семейным счастьем, случись с ней такое? Нет, она не знала этого. Наверное, чтобы подобные проблемы решать, нужно прожить такую же большую и трудную жизнь, какую прожил ее отец. В ней возникло острое чувство нежности к нему, даже не дочерней, а скорее материнской. Этот самый дорогой для нее человек всегда жил с ней рядом, и почти никогда она не ощущала никакого давления с его стороны. В их доме не было ссор, скандалов, упреков. Хотя отец и старался не вмешиваться в их личные дела, он, конечно, незаметно, неназойливо руководил ими, направлял, помогал, вовремя давал полезные советы… Да, ничего не скажешь, отец был великолепным воспитателем. А еще больше - чудесным отцом!
Она прижалась к нему, потерлась, как в детстве, щекой о его колючую твердую щеку, уткнулась носом в плечо. Его сильная рука осторожно гладила ее волосы.
- Ты ведь у меня сильная, Алена, - сказал отец. - Стоит ли огорчаться из-за пустяков?
- Это не пустяки, папа.
- Хочешь, я с ним поговорю?
- Ради бога, не надо! - отшатнулась она и испуганно посмотрела отцу в глаза. - Ты никогда не вмешивался в мои дела.
- Если ты не хочешь…
- Я сама виновата, - сказала она. - Подала ему повод, а он невесть что вообразил… Видно, подумал, что жить без него не смогу. Оказывается, с такими самоуверенными людьми нужно быть очень осторожной. Наверное, мне везло в жизни: я чаще встречалась с хорошими людьми, чем с плохими. Он красивый, папа, мужественный, но… жестокий, мстительный.
- Это чувствуется, - усмехнулся отец, кивнув на дверь: снова затрезвонил телефон.
- Могу я хоть раз в жизни ошибиться?
- Если бы раз… - снова усмехнулся отец.
- Неужели я такая глупая, папа?
- Даже очень умные люди ошибаются, потому что они все время что-то ищут, сомневаются, а самое главное - действуют. Не ошибаются, девочка, лишь дураки, им всегда все ясно.
- Ты заговорил афоризмами, - улыбнулась Алена и вздохнула, покосившись на дверь: телефон умолк.
- А Сорока? - помолчав, спросил отец.
- Что Сорока? - непонимающе взглянула на него Алена.
Отец поднялся с кушетки, подошел к полке и взял почти черный каменный топор. Его чувствительные пальцы любовно ощупывали шершавую поверхность. Острие было выщерблено, на обухе глубокие выемки. Положив топор на место, отец взял в руки такой же почерневший глиняный сосуд с отбитым горлышком и без дна. И снова его пальцы ловко забегали по неровной поверхности, тщательно ощупывая каждую вмятину, раковину.