- Дурак, спрячь деньги, - негромко, но внушительно произнес Сорока. Они тебе сейчас нужнее.
- Все равно когда-то отдавать, - пробормотал Гарик. Он действительно чувствовал себя дураком. - Нина говорит…
- Ну, раз Нина говорит, тогда давай, - улыбнулся Сорока, принимая деньги. - Это хорошо, что ты жену слушаешься…
- Ну чего ты издеваешься? - укоризненно взглянул на него Гарик. - Нина тебя так хорошо не знает, как я… Ты ведь такой, можешь и оскорбиться…
- За что?
- Ну мало ли, - замялся Гарик. - Я ведь считаю, что эта машина наша общая…
- А Нина думает по-другому, - сказал Сорока. - И правильно думает. Это машина ваша, и нечего, дорогой мой, терзаться… Все правильно.
- Когда тебе понадобится телега, только скажи, - повеселел Гарик.
- Скажу-скажу… - рассмеялся Сорока, подумав, что вряд ли ему когда-нибудь потребуется «Запорожец». Он тогда еще и не подозревал, как эта маленькая юркая машинка очень скоро крепко выручит его…
- Так придешь в субботу? - недоверчиво посмотрел на него Гарик.
- На жареную утку-то с картошкой? - улыбнулся Сорока. - Обязательно приду! Твоя Нина отличная хозяйка.
- Ты еще не знаешь, какие она пельмени делает… - расплылся в улыбке Гарик. - Обалдеть можно!
- Я уже обалдел, - пошутил Сорока, но Гарик не понял шутки. Он уставился на друга.
- Тебе не понравилось у нас?
- С чего ты взял? - Сорока крепко стиснул его ладонь, повернулся, чтобы уйти, но Гарик задержал.
- Послушай, у меня такое ощущение, будто я поглупел после женитьбы… - начал он.
- Не поглупел, а опупел, как говорили у нас в детдоме… - рассмеялся Сорока.
- Честно говоря, иногда себя чувствую дураком… Вроде бы все так и вместе с тем не так…
- Ты еще не почувствовал себя по-настоящему женатым человеком, - стараясь его не обидеть, сказал Сорока. - Ничего, скоро почувствуешь…
- Чужой я там, - сказал Гарик, не отпуская его руки. Сорока уже несколько раз пытался вытащить ладонь, но тот не давал. - Да и они для меня чужие… Нина говорит: «Называй их папа и мама…» Я этих слов-то никогда не произносил…
- Ну и не произноси!
- Им не понять, что мы с тобой не умеем произносить эти слова… Папа… мама… А если я их забыл? С тех самых пор, как у меня не стало папы и… мамы?
- Вот еще проблема! - стал сердиться Сорока. - Поступай так, как находишь нужным. И слушай себя, а не Нину.
- Я очень люблю ее, и родители хорошие люди, но что-то меня, понимаешь, мучает.
- Не понимаю, - сказал Сорока, на этот раз покривив душой. Он наконец понял, что происходит с его другом, но объяснить ему этого сейчас не смог бы. Да этого и не надо было делать: Гарик не дурак и сам во всем разберется. Они детдомовцы и, казалось бы, в такие простые слова, как «папа» и «мама», вкладывают свой особый, глубокий смысл…
- Может, зря я переехал к ним? - делился своими сомнениями Гарик. - Надо было начинать новую жизнь самостоятельно.
- Это верно, - скупо обронил Сорока.
- Так ведь еще не поздно! - обрадовался Гарик. - Снимем с Ниной комнату - и…
В этот момент раздался длительный визгливый сигнал.
- Иди, - улыбнулся Сорока, - она тебя ждет.
- А с другой стороны, какого черта платить бешеные деньги за комнату, когда нам ее родители предоставили бесплатную, со всеми удобствами? - растерянно смотрел на него Гарик.
- Ты постой, добрый молодец, на перепутье: налево пойдешь - направо пойдешь… А я побежал! Работа стоит!
- Так куда мне идти-то: налево или направо? - крикнул ему вслед Гарик, на лице его не было даже улыбки.
- А ты подумай! - уже в дверях цеха обернулся Сорока. - Есть ведь и еще одна дорога - это прямо!
- Прямо… - пробормотал Гарик. - А прямых дорог, друг Сорока, не бывает!.. - Засунув руки в карманы куртки, он, хмуря брови, зашагал к машине, которая снова испустили продолжительный вопль.
- Ну, что ты такой грустный? - улыбнулась Нина. - Твой гордый друг, конечно, деньги не взял.
- Взял, - ответил Гарик, усаживаясь за руль.
- Что он хоть сказал-то?
- Говорит, что после женитьбы я поглупел… Вернее - опупел.
- Опупел? - удивилась Нина. - Что он имел в виду?
- Именно то, что сказал. Сорока никогда не темнит.
- Холостые друзья всегда плохо влияют на женатых, - заметила Нина.
Нина откинулась на спинку сиденья и задумалась. Гарик старательно объехал большую лужу, разлившуюся посередине дороги, и выехал на прямую. У трамвайных путей им пришлось остановиться и пропустить трамвай.