- А что ещё говорил Сорока? - спросил я.
- О каких-то станках беседовали с отцом.
- Про бомбу говорили?
- Бомбу нашли? - оживилась Алёнка. - В лесу, да?
- Отвяжись, - сказал я. - Ничего не нашли.
- Положить ещё каши?
- Сыт по горло.
Алёнка убрала посуду, порылась в кухонном столе и положила передо мной кусочек шоколада в блестящей обёртке.
- Твоя доля, - сказала она.
От шоколадки я не стал отказываться.
- Вкусно? - спросила Алёнка. Я с удивлением посмотрел на неё: с чего вдруг такая заботливая? Обычно посуду заставляет мыть, а тут сама всё сделала, да ещё шоколадом угощает и спрашивает, вкусно ли? Интересно, бывает шоколад невкусным?
- Выкладывай, что у тебя, - сказал я.
- Возьмёшь меня на остров?
- Я туда не собираюсь.
- Сорока завтра будет ждать тебя в десять утра.
- Это он сказал? - удивился я. И даже забыл про шоколадку, которая немедленно расплавилась в моей руке.
- За тобой лодка придёт.
- А может быть, вертолёт прилетит? - пошутил я. Признаться, я ничего не понимал. Сорока приглашает меня на остров. Когда я хотел туда забраться, он спровадил меня кверху тормашками в воду, а теперь приглашает. Не иначе, как на судилище. Не будет же он мне ручку жать за то, что мы бомбу бросили?
- Возьмёшь? - спросила Алёнка.
- Чего же ты у него не попросилась?
- Неудобно.
- Посуду вымыла? Вытри стол… А теперь бегом в лес за цветочками…
В другой бы раз Алёнка так и взвилась, а тут лишь спросила:
- Хочешь пирога с повидлом?
Заинтриговал остров Алёнку не на шутку. А может быть, Сорока?
- Мы с Гариком отправимся, - сказал я.
- Он тебя приглашал, при чём тут Гарик?
Я понял, что от Алёнки не отвяжешься. Пускай плывёт со мной. Жалко, что ли? Конечно, с Гариком бы лучше… И так всё равно ничего мне Сорока не сделает. Не я эту дурацкую бомбу бросал.
- Сердитый был? - спросил я.
- Я ведь его плохо знаю…
Дожёвывая пирог с повидлом, я размышлял: плыть на остров или нет? Конечно, Сорока станет выяснять: кто бросил бомбу? Только от меня он ничего не добьётся. Не на такого напал. А на острове мне очень хотелось побывать. Вряд ли когда-нибудь ещё такой случай представится. Не будут же они меня поднимать на верёвке? Узнаю, где ход. Алёнку я обязательно возьму, при ней Сорока и его дружки не будут особенно распускать свои языки. Всё-таки девчонка.
В комнату вошёл отец.
- Ну, что там с вами приключилось? Только не ври, троглодит, а то мне будет стыдно за тебя. Уж лучше ничего не рассказывай.
- Ладно, - сказал я. - Не буду рассказывать.
Глава восемнадцатая
Коля Гаврилов появился утром. В руках у него был брезентовый мешочек, тот самый, с которым я увидел его в первый раз. Мы с Алёнкой ждали его… Думали, что он появится со стороны острова, но Коля пришёл по берегу. Вернее, приплыл. Волосы мокрые, трусы только что выжаты.
- Поплывём на вашей лодке, - сказал Коля.
Мы с Алёнкой не возражали. Я предложил и Гарика захватить, но Коля сказал, что не надо. Обычно разговорчивый, он сегодня помалкивал. На меня старался не смотреть. Упал я в Колиных глазах. И всё из-за Федькиной бомбы. Ещё раньше, чем появился Коля, к Гарику пожаловал Гриб. Они растянулись на траве, рядом с машиной, и о чём-то толковали. Когда я подошёл, они замолчали.
- Твоё барахло вернули? - спросил Гарик.
- И банку с червями, - сказал я.
- Мне тоже всё принесли.
- А мне ни шиша, - ввернул Федя.
Я сказал им, что меня пригласили на остров. С Сорокой буду беседовать. Вот только зачем я ему понадобился - ума не приложу.
Гарик с Федей переглянулись.
- Тебя не тронут, - заметил Гриб.
- Запомни, где у них вход, - сказал Гарик.
- Ладно, - пообещал я.
- Про бомбу не ляпни, - предупредил Федя.
- Иди ты к чёрту, - сказал я.
У них было что-то на уме, я видел по глазам, но допытываться не стал. Не хотят говорить - не надо.
Втроём - я, Алёнка и Коля - мы подплыли к острову.
- Кто в лесу книжки читает? - стал разговаривать с Алёнкой Коля. На меня он по-прежнему не смотрел. - Книжки и в городе можно читать, а тут природа. Я бы на твоём месте весь день ходил в лесу. Сколько тут земляники! Где ещё такой бор найдёшь? А озеро? Когда сюда из города приезжают, так им не до книжек. Тут знаменитый артист с месяц жил. Фамилию забыл… Его часто по радио передают. Он стихи читает, а здесь всё время пел. Умываться идёт - поёт. В лес идёт - поёт. Громко так. На охоту идёт - поёт. Он ни разу никого не застрелил. А всё одно был весёлый. Сумка пустая, а поёт. Эти… серенады из разных опер… «О дайте, дайте мне свободу…» Как же его фамилия? Трудная какая-то. Уехал, когда дожди зарядили. У нас, бывает, как зарядит, так на неделю. Вот начнутся дожди - и читай…