- Сходи в больницу, пусть и тебе влепят, - посоветовал я.
- Ты привяжи его, - сказал Гарик.
- Он за дело кусает, - сказал я.
Федя нагнулся к воде и стал обмывать ногу и руку. А Дед уже забыл про нас: подбросил палку вверх, поймал её и помчался вдоль берега, лая и дурачась.
- Нехорошо получилось, - сказал Гарик. - Человек переживает, лишился лодки.
- По-твоему, лучше было, если бы он мне врезал? Не надо было эту дурацкую бомбу в воду кидать. Столько мальков загубили.
- Зря ты Деда натравил, - сказал Гарик.
- В другой раз не будет кулаками размахивать.
Подошёл Федя. На меня он не смотрел. Я понял, что наши отношения безнадёжно испорчены. Признаться, Гриб мне не очень нравился. Орёт, как на базаре, оскорбляет.
На меня даже отец никогда не кричит. Бывает, что Алёнка разойдётся, да что с девчонки возьмёшь?
Федя сдёрнул с кустов свою одежду и, хотя она ещё не просохла, оделся. К ранкам прилепил по кусочку листа подорожника.
- Пока, - мрачно сказал он и, прихрамывая, ушёл. Гарик проводил его взглядом и, посмотрев на остров, пробурчал:
- Всё из-за него… Чёртов Сорока!
Глава двадцатая
- Ну где же вы?! Сю-да-а!
Я решил, что Алёнка тонет. Иначе с чего бы она так кричала? Мы с Гариком бросились к озеру. Алёнка стояла в лодке и обеими руками держалась за длинное удилище.
- Я наконец поймала большую рыбину, - сказала она, не глядя на нас. Лицо у неё было удивлённое.
Конец удилища ходил, леска натянулась.
- Давай я, - сказал Гарик, собираясь прямо в штанах лезть в воду!
- Не мешайте! - ответила Алёнка. И даже ногой топнула. Она стала подводить добычу к лодке. Но лещ упирался.
- Уйдёт! - стонал Гарик. - Как пить дать уйдёт.
- Она же ловила, - сказал я.
- Где подсачок?
- Не кричи под руку, - ответила Алёнка. - Я и без этого… сачка.
- Тащи подсачок! - приказал Гарик.
Я пулей бросился к палатке, схватил подсачок на бамбуковой ручке и прибежал обратно. Рыбина ещё держалась на крючке. Гарик вырвал подсачок из рук и ловко забросил в лодку. Алёнка, не отрывая глаз от лески, взяла его.
- Леску не ослабляй! - переживал Гарик. - Сорвётся, слышишь?
- Никто не ослабляет…
- Пускай воздуха глотнёт… Легче тащить будет!
- Он не хочет воздуха…
Алёнка всё-таки подвела рыбину к борту и стала просовывать под неё подсачок. Рыбина всплеснула, и мы увидели золотистый бок и чёрный плавник.
- Лещ! - сказал Гарик.
Рыба высунула из воды голову и, глотнув воздуха, добровольно легла на бок.
- Чего ждёшь? - крикнул Гарик. - Тащи!
Алёнка всё ещё никак ни могла просунуть подсачок.
- Бери с хвоста! С хвоста, говорю!
- Лопнешь, - сказала Алёнка.
Гарик стукнул себя кулаком по лбу и в одежде полез в воду. Но когда он подплыл к лодке, торжествующая Алёнка уже держала в подсачке изогнувшуюся рыбину. Крупная чешуя отливала золотом.
- Просто удивительно, почему не ушёл, - говорил Гарик, плавая вокруг лодки.
- Всю рыбу распугал, - сказала Алёнка.
- Давай к берегу, - позвал я. Мне тоже хотелось посмотреть на леща. Алёнке самой не терпелось показать рыбину. Она стала грести к берегу. Гарик плыл рядом.
- Она чуть удочку не утащила, - рассказывала Алёнка. - Смотрю, удочка сползает в воду, я как дёрнула! Тяжёлое что-то. Тут я как закричу…
- Слышали, - сказал я.
Лещ был килограмма на полтора. Он смирно лежал на траве и ворочал глазами. Почему-то он почти не брыкался.
- Везёт же… - сказал Гарик. Мокрая рубаха и штаны облепили его, у ног - лужа.
- Я говорила, что поймаю… - ликовала Алёнка. - Это Сорока мне место показал. Я с шести утра сижу тут. Сначала одни ерши, а потом…
- Что дальше было - мы знаем, - сказал я.
Алёнка умолкла. И правильно, нечего задаваться. Повезло, так помалкивай! Вот мне почему-то не везёт…
Я вдруг увидел, как недалеко от того места, где ловила Алёнка, закачались камыши, скрипнула осока. Негромко всплеснуло, разбежались круги. Когда солнце вышло из-за облака, я увидел под водой двигающуюся тень. Я думал, что увижу и зелёную трубку, но трубки не было. Тень ушла в глубину, растворилась. И сколько я ни смотрел - трубку так и не увидел. Маленькие волны сомкнулись над таинственным пловцом. Опять загадка: кто это? У Сороки была трубка, он не мог так глубоко уходить под воду.
- Я вечером опять на этом месте встану, - сказала Алёнка.
- Теперь все лещи твои, - сказал я.
Глава двадцать первая
С утра стал накрапывать дождь. Он глухо стучал по крыше нашего дома. Под окном росли лопухи, слышно было, как дождевые капли, скатываясь с крыши, барабанят по широким зелёным тарелкам. Сосны стояли потемневшие и взъерошенные. На остриях зелёных иголок повисли блестящие капли. Небо затянули серые облака. В той стороне, где должно быть солнце, облака были светлые. Я не любил такой дождь. То ли дело гром и молния! Налетит гроза, всё кругом потемнеет, а потом как заполыхает и загремит! И дождь не такой маленький и нудный, а как ударит косым ливнем, так трава ложится на землю.