- У дикарей - их племя, кажется, называется «мяу-мяу» - есть вождь, который страдает манией величия… - продолжал он. - Он требует, чтобы ему все поклонялись, как идолу. Кто не хочет поклоняться, того сбрасывают с острова вниз головой… У вождя какое-то птичье прозвище… То ли Воробьиный Нос, то ли Сорочинская Ярмарка… Только не Соколиный Глаз…
Алёнка, она сначала смеялась, а потом перестала, уселась на кровать и с удивлением смотрела на Гарика. Ей было неприятно, что он оскорбляет Сороку. Я ожидал, что Президент встанет и врежет Гарику в ухо. Но Сорока был удивительно спокоен. Всё так же барабанил пальцами по колену и смотрел в окно. Уж не оглох ли? Вот он повернул голову к Гарику, посмотрел на него. Не со злостью, с любопытством. Чуть заметно улыбнулся; пожалуй, Гарик не разозлил его, а насмешил.
- Каков нынче улов? - миролюбиво спросил он, но Гарик так и подскочил.
- Пять лещей по два килограмма взял, - с вызовом сказал он. - Не веришь - можешь посмотреть.
- Верю, - ответил Сорока.
Мне захотелось взглянуть на лещей.
Они лежали возле палатки, на траве. Чёрные пятнышки глаз, обведённые белым кружком, ещё блестели. В нескольких местах на боках сквозь слизь краснели царапины. Лещи были широкие, огромные. Один из них медленно раскрыл желтоватый рот и снова закрыл. Я представил, как Гарик тащил его на удочку из глубины… Ну почему мне ни разу ещё такие не попадались? Алёнкиного леща я в счёт не принимал. Уж очень он спокойно пошёл к ней в руки. Как ручной. А потом, эта большая тень под водой… Я обследовал Алёнкиного леща и вот что обнаружил: на верхней губе остался свежий след от крючка. Не от Алёнкиного, от другого… Этот лещ - подарок Сороки. Он ведь обещал ей. Подплыл под водой и прицепил. Алёнке я не сказал, не стал ей настроение портить. Это её первый лещ.
Когда я вернулся в дом, Сорока и Гарик стояли друг против друга. Лицо у Гарика залито румянцем, кулаки сжаты. Сорока спокоен, на губах усмешка. Алёнка сидела на кровати; подобрала под себя ноги и с любопытством смотрела на них.
- Это не твоё озеро! - громко говорил Гарик. - Сидишь на своём дурацком острове и сиди! А в чужие дела нос не суй!
- Не ори, - спокойно отвечал Сорока. - Лодку Гриб не получит. А капроновую сеть Коля понёс рыбинспектору.
Гарик подступил ещё ближе к Сороке и, понизив голос, с ненавистью спросил:
- Тебе платят за это?
- Дурак, - сказал Сорока.
Гарик стиснул зубы.
- Не вздумайте драться, - сказала Алёнка.
Я думал, Гарик сейчас ударит Сороку. Но он прошёл мимо него и остановился у порога.
- Проломят тебе башку!
- Пуганый, - сказал Сорока.
- Мы ещё с тобой поговорим, Президент!
- Конечно, - ответил Сорока.
Гарик выскочил за дверь, но тут же снова приотворил и позвал меня.
Молча мы дошли до палатки. Вячеслав Семёнович и Лариса Ивановна укладывали вещи. Багажник у «Волги» был откинут.
- Ну, как ты решил? - спросил Вячеслав Семёнович. Гарик только махнул рукой и ничего не ответил.
- Собирайся, - сказала Лариса Ивановна.
Мы отошли немного в сторону, и Гарик спросил:
- Он на лодке приплыл?
Лодки на берегу не было видно.
- Набью ему морду, - сказал Гарик.
- Ты ведь уезжаешь?
- Ради такого дела можно и остаться, - то ли в шутку, то ли всерьёз сказал Гарик.
- А как же они? - кивнул я на «Волгу».
- Они уедут.
Я ничего но понимал. Поссорился Гарик с ними, что ли? Вроде не похоже, по-хорошему разговаривают.
- Пусть смотаются в Таллин и Ригу, - сказал Гарик. - А потом приедут за мной.
- А где жить будешь?
Гарик посмотрел на меня, невесело улыбнулся:
- Не пустите?
Эх, осёл же я!
- Конечно, к нам! - торопливо заговорил я. - Пустим, о чём речь.
- Пускай прокатятся вдвоём, - сказал Гарик. - Они всё-таки муж и жена. А то мы всё время втроём и втроём… А в Таллин в другой раз. Никуда не денется твой Таллин.
Я удивился: почему мой? Я не собирался в Таллин.
- У меня кровать широкая, - сказал я.
- У Феди буду жить, - сказал Гарик. - У них сеновал. Мне и нужно-то одеяло и подушку.
- Помоги палатку свернуть! - позвал Вячеслав Семёнович.
Когда я проходил мимо, Вячеслав Семёнович говорил:
- Жди нас недели через две. И зайди к ним, в Островитино… Не чужие ведь!
- Один спиннинг я возьму, - отвечал Гарик. - И подсачок.
- По-моему, здесь дело не только в рыбалке?..
- Лариса зовёт, - сказал Гарик.
В сенях я столкнулся с Сорокой. Он с мешком в руках выходил из дома. Кто же у него в мешке?
- Здоровые лещи? - спросил Сорока.
- Во-о-о! - показал я.