- Отличная поэтесса, правда? - В том же духе продолжал Боб. - Как это у нее?.. «За городом вырос пустынный квартал на почве болотной и зыбкой. Там жили поэты - и каждый встречал другого надменной улыбкой…»
- Хорошие стихи, - улыбнулся Сорока. - Правда, это не Ахматова, а Блок…
- Неужели? - удивился Боб. - А я думал, Ахматова…
Гайдышев, бросив исподлобья взгляд на приятеля, потрогал острый подбородок, сплюнул и выругался.
Вдалеке протяжно свистнула электричка, а немного погодя по лесу эхом пробежал дробный прерывистый гул. Поезд не остановился. Проходной. Сорока на суку резко вскрикнула и, мелькая среди деревьев, улетела.
- Ну-ну, дышите… свежим воздухом, - сказал Сорока. - Чего-чего, а воздуха тут хватает… на всех! А кладбище - вон там! - показал он в противоположную сторону.
Повернулся и, насвистывая, зашагал дальше. Широкоплечий, он шел чуть наклонив корпус вперед - походкой спортсмена. Прямые русые полосы спускались на воротник потертой кожаной куртки. Кеды, вдавливаясь в мох, ступали бесшумно.
Гайдышев поднялся, причем не сразу: встал на четвереньки, потом, держась за ствол молодой сосенки, выпрямился.
- У меня глаз заплывает, - пожаловался Миша. - Вечером встреча с девчонкой, а я с таким фонарем.
- Хорошо он вас отделал, - без улыбки сказал Боб, глядя вслед удаляющемуся Сороке. - Я не успел и глазом моргнуть, как вы закувыркались!
- Мог бы и помочь, - пробурчал Гайдышев.
- Это была твоя идея - проучить его, - продолжал Боб. - Я вообще противник рукоприкладства… Мое оружие - интеллект.
- Твое оружие тоже дало осечку, - подковырнул его Ленька. Приемник-то на суку не сработал? Не положил же он его в карман?
- Я и не ожидал этого, - сказал Боб. - Такие, как Тимофей Сорокин не присваивают чужих вещей. Такие догоняют забывчивых людей и возвращают им их добро.
- Зачем же ты транзистор на дерево повесил? - поинтересовался Миша Лунь. - Как ты сказал, приманку?
- Так, для интереса, - уклончиво ответил Боб.
- Я ему этого вовек не прощу! - заявил Гайдышев. - Чтоб мне сдохнуть, если я…
- Этого парня на испуг не возьмешь, - думая о своем, перебил его Боб. С ним лучше по-хорошему… Как-нибудь надо бы в модный ресторан пригласить…
- Напоить, а потом как следует набить морду, - подхватил Ленька.
- Сорокин же не пьет, - подал голос Миша. Он приложил к глазу круглый камень и сейчас был похож на пирата Билли Бонса.
- Дурак ты, Леня, - презрительно посмотрел на приятеля Боб. - Надо приручить его - короче говоря, купить с потрохами…
- Такие не продаются, - мрачно заметил Миша.
- Какое у него хобби? - продолжал Боб. - Спорт? Музыка? Надо подарить на день рождения никелированные гантели или эспандер. Какую-нибудь модную заграничную пластинку. Например, Джеймса Ласта?
- Ты и дари ему, - сказал Гайдышев. - Целуйся, обнимайся… Нашел дружка! А я выберу момент и расквитаюсь с ним…
- Я в дружки к нему не набиваюсь, - стал злиться Длинный Боб. - Надо его нейтрализовать. С нами он никогда не будет, лишь бы не мешал… Понял ты, примитивное существо? Твой метод физического воздействия потерпел полное фиаско… Вывод: нужно тоньше работать!
Бобу нравилось произносить такие словечки, как «нейтрализовать», «интеллект», «фиаско». После десятилетки он год проучился в Технологическом институте холодильной промышленности, но завалил весеннюю сессию и был исключен за систематическую неуспеваемость. Правда, Боб всем говорил, что институт ему не понравился и главное - у него на первом курсе начался сногсшибательный роман со студенткой хореографического училища…
Оглядев еще раз приятелей, Боб улыбнулся:
- Ну и рожи у вас, джентльмены! Приличному человеку и идти рядом с вами неудобно.
- Ну и катись к своему Сороке! - буркнул Гайдышев.
Миша промолчал. Хотя он прикрыл глаз круглым камнем, видно было, как вокруг него сгущается синева.
- Раз уж в такую даль притащились - пошли на кладбище, - скомандовал Длинный Боб. - Почтим память замечательной поэтессы… Как это у нее?
- Не надо стихов, - поморщился Миша Лунь. - Тем более ты не отличаешь Ахматову от Блока.
Из-за дерева с двумя сросшимися стволами вышла тоненькая девушка в светлых брюках и черной рубашке. Покусывая длинный стебелек неяркого лесного цветка, она задумчиво посмотрела вслед трем парням. Глаза у нее большие и темные, а густые золотистые волосы собраны на затылке в тугой пучок. На плече девушки сидела сиамская кошка. Она потерлась дымчатой с темными подпалинами мордочкой о шею девушки, потом лапой игриво потрогала ее за ухо, приглашая поиграть, но девушка по-прежнему смотрела вслед удалявшимся парням. Затем перевела взгляд на землю и, увидев что-то, быстро нагнулась, придерживая кошку одной рукой. В раскрытой ладони у нес оказался зеленоватый значок: пловец, пригнувшись, готов прыгнуть в воду. Слышно было, как у станции затормозила электричка. Мелодичный басовитый звук, распространяя эхо, прошелестел над лесом, будто кто-то слегка дотронулся до клавиши гигантского органа. Звук замер вдали, и тут же возник мощный шум. Он ширился, нарастал - и как-то вдруг внезапно оборвался.