- Слава богу, я своего брата знаю, - сказала Аленка. - Сейчас он не врет.
- Это очень легко проверить, - усмехнулся Гарик.
И вот мы втроем плывем к острову. Гарик на веслах. Он выпячивает грудь, напрягает мышцы. Он гребет и поглядывает на Аленку. Вот, дескать, какой я сильный и ловкий. Она сидит на корме и смотрит на остров. Золотистая копна волос перехвачена голубой лентой. Раньше что-то я не замечал этой ленты в ее волосах.
- С какого места тебя понесло к берегу? - спросила Аленка.
Вот те самые корни над головой, а здесь меня подхватило и... Мы десять раз проплыли по этому месту. Лодку никуда и не думало относить.
- Чуть правее, - сказал я Гарику. Он, ухмыляясь, выровнял лодку.
- Куда прикажешь, капитан? - спросил он, играя веслами.
- Значит, это было не течение, - сказала Аленка.
- Я ведь говорю: водяной...
- Эй, кто там на острове?! - крикнула Аленка.
Тишина. Камыш поскрипывает, и трещит кора на соснах. Это ветер ее отдирает от коричневых стволов.
- Хватит дурака валять, - сказал Гарик.
Он налег на весла, и лодка с шумом заскользила по воде. Греб Гарик хорошо, не то что мы с Аленкой. На нас не упало ни одной капли. Весла уходили в воду без всплеска. Мышцы на его руках перекатывались. Ветер растрепал светлые волосы. Самый кончик носа покраснел. Греб Гарик с удовольствием. Нет, не случайно сегодня Аленка повязала голубую ленту...
- Когда-то на этом острове стоял замок с башнями... - заговорила Аленка. - И жила в нем графиня. Красавица. Ее сюда старый муж-ревнивец упрятал. Раз в неделю к острову приставала лодка. Графине привозили продукты и халву...
- Халву? - переспросил я.
- ...но она ничего не ела. Она любила одного человека. Из-за него старый граф и заточил ее на острове. А тот человек...
- Был храбрый рыцарь, - подсказал я.
- Он был простой охотник. Выслеживал медведей и побеждал в рукопашной...
- Медведей? - спросил Гарик.
- Охотник ночью приплывал на челне и, ухватившись за корни деревьев, взбирался на остров...
- Это идея, - сказал я.
- Ну и чем эта трогательная история кончилась? - спросил Гарик.
Аленка не успела ответить. На острове, в гуще сосновых ветвей, что-то блеснуло. Одна из ветвей качнулась, и мне показалось, что там укрылся человек.
- Видишь вон ту сосну, - схватил я за руку Аленку. - У самой макушки кто-то прячется!
Гарик и Аленка одновременно посмотрели на остров. Ветви не шевелились, и никого не было видно.
- Ну и свистун, - сказал Гарик.
- Я видел, как ветки закачались...
- Ну и как этот охотник все-таки украл графиню? - спросил Гарик.
- Ничего у него не вышло, - ответила Аленка. - Однажды медведь одолел отважного охотника. А графиня... она бросилась с крутого берега в озеро и утонула.
- Неинтересно, - сказал Гарик, глядя Аленке в глаза. - Графиня и охотник должны быть вместе...
- Придумай другую сказку...
- Придумаю, - сказал Гарик. - С благополучным концом... Давай вместе придумаем?
- Не хочется, - ответила Аленка.
Мне надоела эта многозначительность. Неужели они думают, что я совсем младенец и ничего не понимаю? Аленка-то так не думает, она меня знает, а Гарик наверняка думает. Сказал бы прямо, что втрескался по уши в Аленку и хочет с ней дружить. При чем тут бедная графиня и храбрый охотник?
Не успели мы пристать к берегу, как услышали треск мотора.
От острова отвалила большая металлическая лодка с мальчишками. Широкий пенистый гребень волочился за ней. В лодке я насчитал девять мальчишек. Один из них, полуголый, пригнулся у мотора. В нашу сторону они не смотрели. Мы только что там были на этом месте и никакой лодки не видали. В камышах моторку спрятать невозможно. Мы бы обязательно заметили ее. Где же была лодка?
- Может быть, это вовсе не лодка... а Летучий Голландец? - сказал я. Опять мне показалось?
Гарик, приложив ладонь к глазам, смотрел на удаляющуюся к другому берегу моторку.
- Откуда она выскочила?
- Вот именно, - сказал я.
- Ребята, этот остров необыкновенный! - заявила Аленка.
- Как же на него забраться? - сказал Гарик.
- Пробовал, ничего не получилось.
- У меня получится, - сказал Гарик.
Вылезая на берег, Аленка заметила картонку, прикрепленную к борту лодки.
- Нота о нарушении границы, - сказала она, протягивая нам картонку.
На ней химическим карандашом было нацарапано: "Советую держаться подальше от острова. Сорока".
Глава десятая
Два дня не было солнца. И лес, и озеро насупились. Лодок рыбацких не видно. Ночами тарахтел по крыше дождь, а к утру переставал. Над озером стоял пар. Выйдешь на мокрое крыльцо, кругом белым-бело. Настоящая дымовая завеса. До взъерошенных кустов нельзя дотронуться - брызгаются. На берег с шорохом набегают волны, выплевывая желтоватую пену. Лопушины трепещут в воде, встают на ребро. И тогда кажется, что это на озере полощутся утки. Камыш пригнулся и словно посветлел. Узкие листья с обоюдоострыми краями полосуют друг друга.
В такую погоду не хотелось выходить из дому. Отец в конце концов закончил свой чертеж и, разложив на столе бумаги и книги, занимался вычислениями. Аленка лежала на старой деревянной кровати, застланной разноцветным лоскутным одеялом, и читала очередной роман. Я сидел на полу и ремонтировал рыболовные снасти. Это стало моим любимым занятием. Отец научил меня привязывать к леске крючки. Совсем не простое дело. Я, наверное, раз сто завязывал леску, прежде чем научился. Мне очень понравилось привязывать крючки к леске. Я мог бы заниматься этим делом весь день. Но удочек у нас всего было три, и скоро я оказался без дела. Конечно, я тоже мог бы чего-нибудь почитать. В Аленкином рюкзаке есть интересные книги. Но не было настроения.
Я вышел на крыльцо и посмотрел на остров. Он был хмурым и неприветливым. Пар облепил его, и он стоял как дикий утес, который мохом оброс. Прочитав на картонке надпись, Гарик рассвирепел и сказал, что при встрече набьет этому нахалу Сороке морду. Подумаешь, выискался командир, приказывает, кому где плавать. Я понимал, Гарик это перед Аленкой выпендривался. Не будет он бить Сороке морду. Потом, еще неизвестно, кто кому набьет. Но зато Гарик загорелся желанием во что бы то ни стало пробраться на остров и узнать, чем там занимаются интернатские ребята. Да вот погода помешала. На озере - волна, опасно садиться в лодку. Опрокинуть может. Гарик последнее время ходил за Аленкой по пятам. Куда она, туда и он. Как хвостик. Наверное, и сейчас бродит неподалеку, ждет, когда Аленка выйдет.
Ветер стал тише. Сквозь серые глыбы облаков нет-нет да и проглядывал солнечный луч. Он вонзался в пар, но до воды достать не мог. Вроде проясняется. Наша лодка, до половины вытащенная из воды, стояла на берегу. На дне блестела вода. Вроде и волна угомонилась. Теперь не опрокинет. Я взял рыболовные снасти и вышел из дому. Аленка проводила меня подозрительным взглядом и, отложив книжку, пошла за мной.
- На остров? - спросила она.
- Я слышал, лещ на волне хорошо берет, - сказал я.
- Я давно хотела леща поймать...
- Поймаешь, - сказал я, - в другой раз...
Не взял я с собой Аленку. Пусть сидит дома и читает. Я один все разузнаю. На острове наверняка никого нет. В такую погоду там делать нечего.
Выглянуло солнце, и вокруг сразу повеселело: вода стала не такой темной и сердитой, на берегу красновато заблистали мокрые сосновые стволы. Пасмурные облака пролетали над островом не задерживаясь, а на смену им с юго-востока спешили солнечные, белые. Выпрямился камыш, ощетинившись своими ножами, закачались, мерцая на воде, лопушины. Они больше не становились на ребро. Затих ветер.
Я никак не мог столкнуть с места лодку. Слишком далеко вчера из воды вытащили.
Аленка, поежившись на мокром ветру, ушла в дом, звать ее не хотелось. Я изо всех сил налегал на корму, но лодка стояла как вкопанная.
- Каши мало ел, - услышал я голос Гарика. - А ну, дай-ка я... Раз, два, взяли!