Темный вышел вперед и сказал:
- Проехали "Москвич" и "газик". В "газике" сидел директор совхоза с портфелем. В "Москвиче" - трое. Один в шляпе. Охотники.
- Номер запомнил? - спросил мальчишка.
- Такую пылищу подняли...
- Я спрашиваю про номер.
- Не разглядел, - виновато ответил Темный.
Мальчишка хотел что-то сказать, но, взглянув на нас, смолчал.
- Я сообщил летчикам, - сказал Коля Гаврилов.
- На остров, - скомандовал мальчишка. И вся ватага двинулась к озеру, где стояла моторка.
Мы с Аленкой отстали от них. На острове нас не ждут. Зато на тропинке поджидал Рыжий.
- Сорока велел отдать, - сказал он, протягивая моток веревки.
Вот кто постучал к нам в дверь рано утром. Сам Сорока - Президент Каменного острова.
Глава четырнадцатая
Мы с отцом умывались на берегу, когда подошел Вячеслав Семенович. Он только что вернулся с рыбалки. В резиновой лодке лежали две щуки и спиннинг. Майка в рыбьей чешуе. Видно, щуки не сразу дались. Поговорили о погоде, о событиях за рубежом.
Вячеслав Семенович сказал, что ему здесь очень нравится. Но, мол, пора и честь знать. Он обещал жене показать Таллин и Ригу. Дни летят, а отпуск не резиновый. Но с неделю еще поживут здесь. Гарик тоже влюбился в озеро. Готов жить здесь все каникулы... Тут я подумал, что Гарик влюбился не только в озеро...
- Родственников разыскали? - спросил отец.
- Встречались, - коротко ответил Вячеслав Семенович.
Он пригласил отца на рыбалку. Я думал, отец откажется. Но он согласился. Я даже немного обиделся на него: сколько раз уговаривал - так ни разу с нами и не выбрался, а тут без разговоров.
Когда Вячеслав Семенович ушел в палатку, я сказал отцу, что к нему приходили мальчишки из интерната.
- Знаю, - ответил он.
- И Сороку знаешь? - спросил я.
- Хороший парень!
Вот так новость! Отец лучше нас знает, что вокруг творится.
- Сидят, как сычи, на острове и в детские игры играют.
Отец растер полотенцем грудь, посмотрел на меня:
- А ты был у них на острове?
- Мне и отсюда видно, - сказал я.
- Не знаешь, а говоришь... По-моему, это прекрасные ребята, и тебе не мешало бы с ними поближе познакомиться.
- Уже познакомились...
- Есть такая пословица: в чужой монастырь не лезь со своим уставом.
- Зачем они к тебе приходили? - спросил я.
- Приглашают в гости... - улыбнулся отец.
Залаял Дед. Я по голосу определил, что на крыльцо вышла Аленка. Она была в купальнике, на плече зеленое мохнатое полотенце. Дед подскочил к ней и попытался вцепиться в полотенце. Он любил с тряпками играть. Ухватит за один конец и тянет что есть силы. Меня он запросто перетягивал. Аленка легонько хлестнула Деда полотенцем по носу. Он обиделся и отошел от нее. Кажется, моя сестренка не в духе. Как говорится, не с той ноги встала. Она спустилась к озеру и пошла вдоль кромки к камышам. В одиночестве решила Аленка выкупаться.
Из палатки вышел Гарик, посмотрел Аленке вслед и, сбросив штаны и майку, устремился к озеру. С ходу бухнулся в воду и поплыл. Отец пошел бриться, а я остался на берегу раздумывать: выкупаться или подождать, пока вода станет теплее.
Раздался громкий всплеск. Аленка шлепнулась в воду. Дед сорвался с места и с лаем бросился в камыши. Поплыл Аленку спасать.
На озере показалась незнакомая лодка. Длинная и черная, словно ее только что в дегте выкупали. За веслами сидела кепка. Огромная, как аэродром. И в клеточку. Я даже подумал, не Олег ли это Попов? Я его видел в цирке, у него точно такая же кепка. Когда лодка подплыла поближе, оказалось, что под кепкой прячется мальчишка в широких черных штанах. Мальчишка не спеша греб, и когда он смотрел по сторонам, его величественная кепка медленно поворачивалась то в одну, то в другую сторону.
Гарик, заметив лодку, поплыл к ней наперерез. Мальчишка равнодушно смотрел иа него. Но когда Гарик попытался схватиться руками за борт, мальчишка лениво замахнулся веслом. Гарик сразу отскочил. В камышах послышался ядовитый Аленкин смех. Минут пять Гарик плыл рядом с лодкой и о чем-то разговаривал с мальчишкой. Я не слышал, что ответил мальчишка, но когда его кепка качнулась вниз-вверх, Гарик наконец вскарабкался на лодку.
Мальчишка отпустил весла и стал слушать Гарика, который, размахивая руками, что-то ему заливал. Вот Гарик пересел с кормы поближе и, смеясь, хлопнул его по плечу. Мальчишка подкинул кепку повыше и тоже хлопнул Гарика. Они сидели рядом и хлопали друг друга по плечам. Мальчишка тоже начал скалить зубы. Скоро, запрокинув голову и одной рукой поддерживая кепку, он басовито хохотал на все озеро.
Вот он развернул лодку и стал грести к нашему берегу. Уговорил его Гарик. Мне захотелось поближе поглядеть на этого смешного мальчишку в огромной кепке. Они, все еще смеясь, вылезли из лодки.
- Федя Губин - замечательный человек! - сказал Гарик. - Расскажи, как старуха белье стирала?
- Неохота, - ответил Федя, разглядывая меня. - Он все знает, - сказал Гарик.
- Все, - подтвердил Федя.
Вблизи он оказался еще смешнее. У него толстые губы. Особенно нижняя. Кепка прикрывала его словно зонтик. Федя поминутно вскидывал головой, как боевой конь, и кепка немного отваливалась назад. Тогда можно было разглядеть глаза и нос. Глаза у Феди небольшие, голубые. Нос широкий н толстый книзу - этакая увесистая дуля. Грудь широкая - плечистый парень. Ростом немного пониже Гарика.
- Он здесь главный рыбак, - сказал Гарик. - Знает все лучшие места.
Федя кивнул кепкой: мол, так говоришь. Правильно.
Я вспомнил, что мне толковал Коля про одного мальчишку. Это тот самый...
- Я знаю, кто ты, - сказал я.
Федя с любопытством взглянул на меня.
- Кто?
- Гриб, - сказал я.
Федя насупился, секунду молча смотрел на меня. А потом внушительно сказал:
- Я могу те и по уху врезать. С гарантией, что на своих двоих не устоишь.
- Я думал, это фамилия...
- Один думал-думал, да взял и помер, - не совсем понятно сказал Федя.
- Бедняга, - сказал я.
- Показать мою лодку? - перевел Гарик разговор на другое.
Федя кивнул, кепка свалилась на глаза. Он рывком подбросил ее на затылок. Пока Гарик бегал за лодкой, мы помолчали.
Феде резиновая лодка не понравилась.
- Одно баловство, - сказал он. - Чуть волна - и к ракам в гости.
- Чудак, она не тонет!
- Мне такая и даром не нужна, - сказал Федя.
- Сергей, завтра на зорьке рванем за лещом. Федя такое место знает...
Гриб неодобрительно взглянул на Гарика.
- Насчет евоной кандидатуры уговору не было.
- Плакать не буду, - сказал я.
Гарик подмигнул - дескать, лучше помолчи: все уладится.
Мне, конечно, хотелось за лещами отправиться, но и кланяться этому Грибу я не стал бы. Нацепил на голову аэродром и задается. Подумаешь, великий рыбак!
- Я подумаю, - важно сказал Федя и улыбнулся. Он стал еще смешнее, чем раньше. Нижняя губа отвисла и сделалась треугольной. А толстый нос приподнялся. Такой улыбке любой клоун бы позавидовал. Глядя на Гриба, и я заулыбался, а потом и Гарик.
- Какие там лещи? - спросил Гарик.
- Лапти, - ответил Федя. - Аж тащить страшно.
- Какого червя копать?
- Белого, - подумав, ответил Федя. - Да мы и без червя навалим пол-лодки рыбы... - Он поглядел на остров. - Только бы этот не помешал...
- Сорока? - спросил я.
- Мужики давно хотят ему бока обломать... Попробуй достань его на острове.
- У нас тоже на него зуб, - сказал Гарик.
- Если бы я знал, где вход на остров, - сказал Федя. - Президенту конец! Мы бы его оттуда со всей оравой в два счета выкурили. И летчики бы не помогли...
- Летчики? - спросил я.
- Дружат они с детдомовскими... Шефы, что ли?
- Приложил бы я этому Президенту! - сказал Гарик. - Руки чешутся.
- Я бы тоже, - сказал Федя.
У меня руки не чесались. Я человек миролюбивый и драться не люблю. Конечно, если на меня кто-нибудь нападет и первый ударит, я не стерплю. Но пока на меня никто не нападает. А Федя и Гарик пускай дерутся с Президентом, если у них руки чешутся.