- Надо искать здесь, - ткнул я пальцем в другое место.
- А может быть, лодка была в другом месте? - спросил Гарик.
Аленка посмотрела на остров, наморщила лоб.
- Темно ведь было, - сказала она.
Гарик не спеша пристегнул ласты, надел маску, взял трубку в рот. Он стал похож на огромную лягушку. Помахав нам рукой, прыгнул в воду. Немного поплавав, он сделал вдох и нырнул. Я видел, как в озерной прозрачной воде мельтешили его ноги в ластах. Вот он коснулся рукой дна и сразу исчез в облаке желтой мути. На поверхность стали выскакивать большие белые пузыри. Вода заволновалась. Вынырнул Гарик. Покачал головой и, отдышавшись, снова опустился на дно...
Гарик лежит на корме. Грудь его часто поднимается и опускается. Одна рука свесилась с лодки. Как у неживого. Не нашел Гарик Аленкины часы. С час нырял он на дно, пока не выбился из сил. Аленка стала уговаривать, чтобы он бросил эту затею. Зарылись часы в ил, теперь не найдешь их. Гарик только мотал головой и снова погружался в воду. Последний раз он долго не показывался. Я уж подумал, не захлебнулся ли он. А когда вынырнул, то еле забрался в лодку. Он сказал, что на глубине вода холоднее. Ручьи там какие-то бьют.
Отдохнув, он снова принялся за поиски. Я не знал, что он такой упрямый. Нам с Аленкой надоело сидеть в лодке сложа руки и ждать.
- Окунь твоими часами позавтракал, - сказал я. - Окуни любят блестящее. Я читал.
- Вот бы поймать его!
Послышался шум мотора. Из-за излучины показалась лодка. Она замедлила ход. На лодке огромная копна сена. Коля Гаврилов с любопытством посмотрел на нас и спросил:
- Утопленника ищете?
Аленка сказала, что уронила часы. Из-за Колиной спины выглянул Сорока.
- Часы? - спросил он.
В этот момент вынырнул Гарик. В руке он что-то держал.
- Нашли! - крикнул я.
Однако это были не часы. Когда Гарик разжал ладонь, мы увидели зеленую гильзу. Больше нырять он не стал. Забрался в лодку и содрал с лица маску.
- К черту, - сказал он. - Все исползал - нет!
- Золотые? - спросил Коля.
- Папа подарил, - сказала Аленка.
- Брось сюда гильзу, - попросил Сорока. Гарик, мельком взглянув на гильзу, швырнул ее в моторку. Сорока на лету поймал. Внимательно осмотрев, сказал:
- От японского карабина.
Они уплыли. Я тоже сел на весла. Аленка, проводив взглядом моторку, перевесилась через борт и чертила воду пальцем. Гарик лежал на корме. От маски у него на лбу осталось багровое пятно.
- Когда у тебя день рождения? - стал вспоминать я. - В ноябре? Недолго ждать. Папа новые подарит.
- Хватит об этом, - сказала Аленка. - Часов нет - нечего о них и говорить.
Она сбросила платье и, поправив на шее тесьму от купальника, прыгнула в воду. По-мальчишески, саженками, поплыла к берегу.
- Озеро вон какое огромное, - сказал я. - Знаменитый водолаз и то не найдет.
- Зачем ему стреляная гильза? - сказал Гарик.
Глава тридцать третья
В субботу, часа в два, мы наблюдали такую картину: с острова один за другим прыгали в воду ребята. Мы с Гариком насчитали двенадцать прыгунов. Островитяне взяли курс на наш берег. Они плыли наперегонки. Двенадцать черных и белых голов мелькали в воде. Когда пловцы приблизились, я стал их узнавать. Лидировал, конечно, Сорока. Он метров на двадцать оторвался от всех. Вторым шел Темный. За ним растянулись остальные. Где-то в середине плыл Коля Гаврилов. Рыжий Леха молотил воду руками и ногами позади всех.
Лицо у Сороки было какое-то странное. Одна щека вздулась, словно его ужалила оса. Вот он доплыл до берега, выплюнул в ладонь круглый блестящий предмет. И щека сразу стала нормальной. Это был секундомер. Пловцы один за другим подплывали к берегу, и всякий раз Сорока смотрел на секундомер. Лишь Леху не стал дожидаться. А тот, выйдя на берег, с надеждой спросил:
- Лучше, чем в прошлый раз?
- Лучше, - ответил Сорока.
Президент поздоровался с нами и направился в лес. К большому муравейнику. Я был там. Крышу сделали. Домик получился неплохой. Серая шиферная крыша виднелась издали. На дверях деревянный засов. Замка не видать. Когда в домике никого нет, то палка стоит поперек. Я не стал заходить в избушку, лишь взглянул в окно. Пол настлан, в углу стружки и щепки. Вдоль стен - деревянные нары. И грубо сколоченный стол. А больше ничего нет. Необжитой еще дом.
Проводив их взглядом, Гарик сказал:
- Не скучают ребята.
Я предложил сходить к большому муравейнику, но Гарик отказался. У него опять забарахлила спиннинговая катушка. А потом, с минуты на минуту должна прийти Аленка. После дождя пошли первые грибы. Она с отцом отправилась на разведку.
Когда отец вернулся в тот раз с острова, мы спросили, где это он пропадал. Отец, не моргнув глазом, ответил, что прогуливался.
- Садись ужинать, - предложила Аленка.
- Не хочется, - ответил он.
- Сыт воздухом? - сказала Аленка. - Или ухой, которой тебя угощали на острове?
Отец очень удивился и стал допытываться, откуда мы узнали, что он был у ребят в гостях.
- Собственных детей обманываешь... - стала стыдить Аленка.
- Нехорошо, - добавил и я.
Отец смутился и сказал, что мы сами виноваты. Не заслужили доверия. У ребят свои законы, и они сами решают, кого можно пускать на остров, а кого нельзя.
- И без острова проживем, - сказала Аленка.
- Удивительные мальчишки... - сказал отец.
Все это я вспомнил, шагая к большому муравейнику. Я думал, что увижу там лишь мальчишек с острова, но каково было мое удивление, когда я увидел большой зеленый грузовик и летчиков. Они сидели на лесной поляне перед домом и разговаривали с ребятами. У избушки лежали сумки, мешки, к стене приставлены бамбуковые удочки. Приехали рыбачить. По лесной дороге, по которой я, Гарик и Федя возврвщались с Каменного Ручья.
Вот для кого ребята построили избушку. Здесь будут летчики жить. С субботы до воскресенья. До избушки им удобнее добираться, чем до острова. Здесь близко проходит дорога. На машине можно всегда подъехать.
Я вернулся на берег и сообщил Гарику, что прибыли летчики.
- Ну и что? - сказал он.
Аленка с отцом еще не вернулись.
- Видел я сегодня вашего черта с ротами, - помолчав, сказал Гарик.
- С рогами?
- Это Президент с аквалангом... Хозяин озера.
- Понял теперь, почему у Аленки лещи клевали?
- Дает Президент! - сказал Гарик.
Примчался Дед. Немного погодя показались отец и Аленка.
- Мы нашли один белый! - сообщила Аленка.
Значит, пошли белые грибы. Их называют колосовики. Они появляются на свет, когда рожь начинает колоситься. Это Коля мне сказал.
Кроме белого, в корзинке лежали маслята и два маленьких подберезовика.
- На обед - жареные грибы с картошкой, - сказала Аленка.
Отец сел на траву и стал стягивать резиновые сапоги. Он всегда их надевал, когда шел в лес. Наверное, змей боялся.
- Я знаю, почему у тебя лещи клевали... - сказал я Аленке.
Гарик толкнул меня. Я прикусил язык.
- Больше не берут, - ответила она.
- Не приходил Сорока? - спросил отец.
- Твой друг? - сказал я.
- Ты без него жить не можешь, - добавила Аленка.
- Хочу посмотреть на антенну, - сказал отец. - А вы знаете, какой она величины?
- Нам неинтересно, - сказала Аленка.
- А этот Сорока - упрямый человек... Сам хотел токарный станок собрать и установить. Двое суток не вылезал из мастерской... Даже на обед не ходил. Приносили ему в котелке.
- Герой... - усмехнулся Гарик.
- Токарный станок собрать и установить - штука хитрая... Директор интерната, когда увидел на полу кучу деталей и испачканного в машинном масле Сороку, за голову схватился: дескать, все пропало! Ну и позвал меня. Пришел - он сидит на полу, глаза красные: шутка ли, две ночи не спал. И говорит мне: "Я буду собирать, а вы молчите. Когда ошибусь, скажите..." Таким образом и работали. Он собирал, а я молчал... Вскинет на меня глаза, улыбнется и орудует ключами да отвертками. Станок он собрал, я лишь электрооборудование установил. Я ему говорил, что техника - это его призвание, а он вбил себе в голову что-то другое...