- Летчиком хочет быть, - сказал я.
- Космонавтом, - прибавил Гарик.
Он сказал это в шутку, но я подумал, что так, наверное, и есть. Вот почему они так много занимаются спортом, закаляют себя. Каждый день у них тренировки. Остров - это их звездный городок. И дружба с летчиками... И как я раньше не сообразил, что мальчишки готовятся стать космонавтами? Коля Гаврилов как-то намекал на это, но я тогда не сообразил... Я думал, они так, от нечего делать придумывают разные штуки. А тут вон какое дело. И шары в небо запускают не просто так. И кто знает, может быть, там в глубине острова у них оборудована стартовая площадка. И ракету изобретают. Отец ведь говорит, что у Сороки талант к технике.
- Большие ребята, а разной чепухой занимаются, - сказал Гарик.
- Чепухой? - взглянул на него отец. - А ты знаешь, что эти мальчишки с острова умеют управлять трактором, автомашиной, комбайном? У каждого специальность слесаря. Эти мальчишки и девчонки сами ведут свое большое хозяйство: обрабатывают поля, разводят скот. Они не только себя полностью обеспечивают, но н продают свою продукцию государству... Я разговаривал с председателем колхоза, он мне сказал, что интернат - опора для колхоза. Они там полные хозяева... У них своя радиостанция, метеорологический пункт, а теперь вот установят телевизионную антенну, будут принимать Москву и Ленинград. Этот телевизор они тоже получили от колхоза, за помощь во время сева... А ты говоришь, чепухой занимаются!
- Надо про них в газету написать, - сказал Гарик.
- Уже писали...
- Нам не повезло, - сказал Гарик.
- Напрасно вы нос задираете перед ними.
- Это они задирают, - ответил Гарик.
- А почему бы вам не подружиться?
- Нужно сначала озеро переплыть, - сказал я, - потом с острова вниз головой прыгнуть, потом две минуты под водой просидеть... Кто это выдержит?
- Девчонкам тоже? - спросила Аленка.
- Девчонок на острове нет, - ответил я. - Это мужская республика.
- Республика без женщин?
- Тебя как исключение Сорока примет... - сказал я.
- Болтун, - ответила сестра.
- Я в ваши дела не хочу вмешиваться, - сказал отец, - но, по-моему, вам следует подружиться с ребятами... Какие же вы соседи? И потом, как мне кажетея, Сорока настроен к вам дружелюбно.
- Он тебе говорил? - живо спросила Аленка.
- У них много интересного...
- А ракета у них есть? - спросил я.
- Чужие тайны не выдаю, - засмеялся отец.
Свистнув Деда, он ушел в лес. Чудак наш отец! На рыбалку не может толком выбраться, а в лесу каждый день по два-три часа пропадает. Без ружья, просто так. То за солнцем уйдет, то кукушку слушать. Из леса приходит всегда довольный, сияющий. Один раз повстречал лосиху с двумя лосятами. В другой раз - лису с птицей в зубах. Вчера видел, как тетерка обучала птенцов летать. Чтобы Дед не вспугнул эту компанию, голову ему под мышкой зажал. Бедный Дед! И как только он это вытерпел? А сегодня снова помчался за отцом. Мне тоже нравится лес, но озеро больше.
- Будем лодку смолить? - спросил Гарик.
Мы заметили, что наша лодка стала протекать. Сначала помаленьку, а потом все больше и больше. Один рыбачит, другой воду вычерпывает. Причем это надо делать тихо, а то рыба отойдет. Один раз мы с Гариком чуть не утопили лодку. Плотва так хорошо стала брать, что мы забыли про течь. Больше половины лодки набралось воды. Еле кружкой вычерпали.
Вар мы растопили на огне и стали смолить щели. Черная горячая капля упала на ногу, и я завопил так, что Аленка из дома выскочила.
- Змея? - спросила она.
- Еще хуже, - ответил я, сковыривая тягучую каплю с ноги.
- Помочь вам? - спросила Аленка.
- Обойдемся, - ответил Гарик, не поднимая головы.
Аленка пожала плечами и ушла. Перестал Гарик бегать за ней. Понял, что бесполезно. По-моему, это сестренку озадачило. Когда за девчонками перестают бегать, они переживают.
Еще издали мы заметили моторку. Она шла к нашему берегу. У мотора стоял худенький мальчишка. На голове - большая соломенная шляпа. Кажется, я его видел на острове.
Моторка еще не успела пристать, как из леса вышла ватага ребят во главе с Сорокой. Летчиков с ними не было. Остались в избушке. Сейчас на озере делать нечего. Солнце в зените. В такое время рыба не клюет. А вот часа через три - другое дело. Как начнет играть - все озеро в маленьких кругах. Сначала играет мелочь, потом начинает окунь. Вот рыбешки заволнуются! Некоторые выскакивают из воды и удирают от обжоры по поверхности. Только животы сверкают. А еще позже у берегов забултыхается щука. Ударит, а потом долго на этом месте круги расходятся.
Ребята стали усаживаться в лодку. Аленка, увидев в окно Сороку, схватила порожнее ведро и пошла к озеру за водой. Хотя я убежден, что в этот момент вода ей была ни к чему. Шла она медленно, и ведро покачивалось в руке. Гарик ни на кого не смотрел. Он заливал горячим варом щели.
Все уже в лодке. Ждут Президента. А он стоит на берегу и смотрит на нас. Аленка подняла платье выше колен и зашла в воду. Зачерпнула ведром, выпрямилась и, взглянув на Сороку, медленно пошла обратно. Ведро оттягивало руку, и Аленка немного изогнулась. Вода плескалась на ее загорелые ноги. Но Сорока смотрел в нашу сторону. Аленка поставила ведро на крыльцо и уселась на ступеньку. Она бы обязательно заговорила с Сорокой, если бы не мы.
- Чего он глазеет? - негромко спросил Гарик.
Сорока подошел к нам. Гарик смолил лодку, я помогал ему.
- Возьми, - Сорока протянул Гарику... часы. Ну да, Аленкины часы!
Гарик взял их, стал разглядывать. А Сорока, больше ни слова не говоря, пошел к своей лодке. Мы с Гариком смотрели ему вслед. Вот он вскочил в лодку, Коля дернул за шнур, раз, другой, мотор затрещал, и лодка понеслась к острову.
- Почему он мне отдал? - сказал Гарик.
- За патрон, - догадался я.
- Чудак, - сказал Гарик. Он улыбался.
Подошла Аленка. С любопытством посмотрела на нас.
- Что у тебя в руке? - спросила она.
Гарик разжал ладонь.
- Нашлись! - воскликнула Аленка.
- Сорока нашел, - сказал Гарик.
- Ты сказал ему спасибо?
- Не успел.
Аленка сложила руки рупором и крикнула: "Спа-си-бо-о!"
- Си-бо-о! - откликнулись берега. Лодка была далеко, и потом мотор трещал так, что Сорока, будь он ближе, все равно бы не услышал.
Аленка приложила часы к уху, вздохнула:
- Они будут ходить?
Гарик взял часы, положил в карман.
- Будут, - сказал он.
Глава тридцать четвертая
Вечером Аленка опять в камышах поймала большого леща. Она не смогли его подвести к лодке. И тогда, прыгнув в воду, поплыли к берегу, волоча за собой удилище. Правда, лещ не упирался. Он смирно плыл на крючке. И, вытащенный на берег, лежал спокойно. Лишь глаза его ворочались, наблюдая за нами.
Мы с Гариком осмотрели леща. Большой, килограмма на два. Только очень спокойный. Верхняя губа была у него поранена. Аленкин крючок застрял в нижней губе.
- Все ясно, - сказал я.
- Хороший лещ, - сказал Гарик.
Аленка посмотрела на нас и спросила:
- Завидно?
- Такие лещи не каждый день попадаются, - ответил Гарик.
- Почему-то только тебе, - сказал я.
- Вы тоже становитесь на это место.
- У нас не клюнет... - сказал я.
- А ну вас, - сказала Аленка и, забрав леща, пошла его чистить.
- Опять Сорока, - сказал я.
- Президент на этот раз ни при чем, - ответил Гарик.
- Сам клюнул?
- Я немного помог ему, - сказал Гарик.
Он показал мне садок, спрятанный в осоке. Там плавали еще пять таких же крупных лещей.
- Утром взял шесть штук, - сказал Гарик. - На косе.
И почему я не отправился сегодня с ним на рыбалку? Ведь он разбудил меня, звал... А я, идиот, отказался. Зато теперь всю ночь спать не буду...